Симон скакал по улицам Белреми, мимо глазеющих зевак и салютующих воинов. Рядом с ним на белом коне, держась в седле очень прямо, ехала женщина в плаще и под вуалью. За ним следовал Эдмунд еще с одной женщиной, тоже под вуалью. Подъехав к Дворцу правосудия, все спешились.

Навстречу им вышел Мальвалле в панцире, но без головного убора. Его темные глаза были озабочены.

– Слава Богу, Симон! – с жаром воскликнул он. Увидев высокую женщину рядом с ним, он невольно отступил назад. – А это что такое?

Заметив любопытствующие взгляды часовых, Бовалле не ответил. Он неловко поклонился своей спутнице:

– Входите, мадам.

Не находя слов от изумления, Мальвалле посторонился, чтобы дать женщине пройти. Она быстро проследовала мимо него в роскошный зал, где Симон устроил временный штаб, а сейчас здесь сидел Бернард Талмейн, что-то дело-, – вито записывая. Удивленный внезапным появлением двух женщин в сопровождении хозяина, Бернард встал.

Леди Маргарет быстрым, нетерпеливым движением откинула вуаль. При виде ее гордой красоты у Джеффри перехватило дыхание. Ее компаньонка также сняла вуаль. Это оказалась шатенка невысокого роста, с большими голубыми глазами. И хотя сейчас они смотрели чрезвычайно высокомерно, Джеффри показалось, что в их глубине мерцал огонек.

– Это мой капитан, мадам, сэр Джеффри Мальвалле, – представил Симон друга. – А это графиня Маргарет, Джеффри.

Джеффри вздрогнул, бросив на Симона удивленный взгляд, но тут же, скрывая свое удивление, пододвинул стул.

– Прошу вас, садитесь, мадам, – поклонился он, становясь по-светски любезным.

Графиня заколебалась, глядя на Бовалле, затем села, скинув с плеч плащ. Ее ножка нетерпеливо постукивала.

– Ну и что дальше, сэр?

Невысокая женщина подошла к графине и встала позади ее кресла, любезно улыбаясь Джеффри, как бы благодаря его за галантность.

Симон постучал по столу, за которым, как завороженный, сидел Бернард.

– Иди приготовь две комнаты наверху, – распорядился он. – И пусть Уолтер Сантой поставит около них стражу из моих людей, так, чтобы даже мышь туда не пробралась незамеченной. Поторопись!

Пробормотав что-то неразборчивое, Бернард поспешил из зала. Симон повернулся к пленнице:

– Не беспокойтесь, мадам, я сделаю все, чтобы обеспечить вам здесь комфортное пребывание. Алан в безопасности, Джеффри.

Мальвалле кивнул, затем энергично хлопнул в ладоши и приказал появившемуся слуге принести вина. А когда его принесли, опустился на одно колено и предложил графине рог, полный вина.

– Не нужно, – холодно отказалась она. Ее компаньонка поспешила вперед и забрала рог из рук Джеффри.

– Нет, мадам, вам нужно немного выпить! – принялась она уговаривать графиню и шепнула ей что-то на ухо.

Леди Маргарет слабо улыбнулась и приняла рог. Джеффри поспешно наполнил еще один рог для фрейлины, получив в награду ее улыбку и книксен.

– Благодарю вас, мсье.

– Милорд Бовалле, как долго вы собираетесь держать меня в плену? – холодно поинтересовалась графиня.

– Вы вернетесь в замок завтра в полдень, мадам, – коротко буркнул Симон.

Сверкающие черные глаза посмотрели на него с вызовом.

– Как хозяйка или как пленница, сэр?

– Решение зависит от вас, мадам. Вы вернетесь хозяйкой, если присягнете на верность королю Генриху.

– Меня нелегко согнуть, милорд, – усмехнулась она.

Симон сжал губы:

– Тогда, мадам, придется вас сломать. Графиня улыбнулась сквозь стиснутые зубы:

– Вы не знаете Маргарет Белреми, сэр!

– А мне кажется, это вы не знаете Симона Бовалле, – парировал он с сияющей улыбкой.

В зал вернулся Бернард:

– Все готово, милорд. Сантой уже здесь. Графиня встала, завернулась в плащ и тихо сказала, обращаясь к Бовалле:

– В наших отношениях должна быть ясность, сэр.

– Я тоже за это, леди.

– Тогда запомните мои слова. Я не даю никаких обещаний и никому не присягаю на верность. Между нами война не на жизнь, а на смерть. Я еще не побеждена и не буду побеждена! Опасайтесь моей мести, лорд Бовалле!

– Благодарю за предупреждение, – ответил Симон, откидывая занавес у двери. – Прошу вас, мадам.

Через некоторое время он вернулся в зал и сменил панцирь на длинную зеленую тунику, которая достигала колен и была разрезана по бокам для большей свободы движений. Его голова была обнажена, светлые волосы курчавились на шее и надо лбом, но на ногах полководец оставил тяжелые сапоги со шпорами. Бовалле хмурился, однако, встретив вопросительный взгляд Джеффри, просветлел, глаза его заискрились.

– Ах, Симон, Симон, какой же ты пес! – поддразнил его Мальвалле. – Что же ты наделал?

Уголки рта Бовалле печально опустились.

– Я привел в наш дом дикую кошку, – ответил он. – Белреми еще не покорен, хотя я захватил и город и замок.

Схватив сводного брата за плечи, Джеффри толкнул его в кресло:

– Садись, дамский угодник, и расскажи, что произошло в замке.

– Не так уж много. Я пришел один, меня провели к миледи в зал аудиенций, где она сидела в окружении придворных, а рядом с ней стоял ее кузен.

– Кузен?

– Да, я уже знал о нем от его отца сэра Галледемейна. Ничтожное создание с розой в руке. Одного взгляда на него достаточно, чтобы понять, что это за человек. Они пытались запугать меня, считая за глупца, поскольку я беспечно вошел в их ловушку.

– Я же говорил, что это ловушка!

– Но я догадывался об их намерениях. Они хотели захватить меня в плен, возможно, убить. Трудно сказать.

– Что?! – возмутился Джеффри. – Ведь было же перемирие!

– Я тоже так думал, но подозревал возможное предательство, поэтому был готов ко всему. Сначала мы вели переговоры. Миледи была очень горда и высокомерна. Затем они начали угрожать мне, и я положил этому конец.

– Симон, из тебя слова клещами не вытянешь! Как же ты положил этому конец?

– Приставил меч к груди леди Маргарет, и ее люди сдались.

– Вот так благородный рыцарь! – Джеффри расхохотался. – французы и представить себе такого не могли!

– Только не эти придворные шаркуны. А дальше все было просто. Они повели меня к Алану, которому отведена вполне приличная комната в башне. Он ранен, но не тяжело. А я вернулся сюда, взяв миледи в заложницы. Шевалье поклялся не препятствовать мне, но я не доверяю ему. Я захвачу замок, и в нем будет наш штаб. В городе все спокойно?

– Да. Жители поражены твоим милосердием. Вся Франция считала нашего короля чудовищем.

Симон встал:

– Я должен повидаться с Хантигдоном. Где он?

– У южных ворот. Его люди подвозят в город провиант. Где ты думаешь разместить своих людей, Симон?

– Некоторых здесь, а остальных распределю сегодня же. Джеффри, подбери полсотни надежных людей из моих и своих воинов, отправляйся с ними в замок и сделай все необходимые приготовления. Там не окажут тебе сопротивления, потому что боятся, что я могу убить графиню.

Джеффри надел шлем.

– Ты не поедешь в замок сам?

– Нет, у меня много работы здесь. Возьми столько оружия, сколько считаешь необходимым, Джеффри. И внимательно наблюдай за придворными. Я бы арестовал шевалье, но он не оказал сопротивления. Следи за ним, а я приеду позже. Возьми с собой доктора Хьюберта для Алана, – добавил Симон. – Я не доверяю их французскому костолому.

Зевая, Мальвалле направился к выходу.

– И когда только мы покинем этот беспокойный город? – У двери он остановился, взглянув на Бовалле. – А она очень мила, хоть я и не люблю красивых ведьм.

Симон пододвинул к себе чернильницу.

– Ты говоришь, мила?

– А ты что, даже не заметил? – Недоверчивая улыбка скользнула на губах Джеффри. – Смотри, как бы она не променяла тебя на Алана!

Перо Бовалле замерло на бумаге. Он засмеялся:

– Святая Богоматерь! Да она убьет Алана одним взглядом. Она и меня убьет, если я зазеваюсь.

– Разве ты не восхищаешься тигрицей, брат мой?

– Нет, хотя она и очень отважна, – задумчиво добавил он, прекратив писать.

– Она ведь хотела предательски убить тебя, – мрачно напомнил Джеффри.

– Да, миледи настоящая женщина. А теперь убирайся отсюда, Джеффри! Иди собирай своих воинов.

– Иду, иду! И оставляю тебя наедине с мечтами об амазонке. Симон улыбнулся.

– Ты оставляешь меня с проблемами по размещению моих людей, – уточнил он.