Глава 16

Первым эту новость узнал Винсент, который вошел в библиотеку через десять минут после того, как оттуда вышел Хьюго. Когда его дед сообщил ему без обиняков, что его кузен оказался не безденежным отпрыском ткача, а внуком состоятельного владельца прядильной фабрики и что карманы его достаточно набиты деньгами, чтобы купить целое аббатство, Винсент целую минуту таращил глаза, бросая сверкающие гневом взгляды и горько поджав тонкие губы. Когда он наконец обрел дар речи, то заговорил с обычной томностью, но довольно нервным топом.

— Значит, так, — произнес он, потом вытащил табакерку и взял понюшку табаку. — Поздравляю вас, сэр!

Лорд Дэрракотт саркастически хмыкнул, но сказал:

— Ты действительно можешь меня поздравить. Он готов бросить свою наличность на приведение в порядок наших земель.

Винсент смахнул табачные крошки с рукава:

— Мило с его стороны! Интересно, а он, случайно, имеет представление о количестве этой самой наличности, которую он вознамерился бросить на восстановление состояния Дэрракоттов?

— Похоже, имеет. И представляет себе лучше, нежели я от него ожидал! — резко ответил его светлость. — В любом случае он не из тех, кто отступается от своих намерений! По приблизительным подсчетам, он стоит около полумиллиона.

— Полмиллиона! — только и смог выдавить из себя Винсент. Его рот скривился в неприятном оскале. — Этот ублюдочный пес Аякс!

Его светлость издал короткий смешок:

— Ирония судьбы, не так ли? Черт бы побрал его нахальство! У него хватило наглости сказать мне, что я имею право поступать как сочту нужным!

— Вы меня нисколько не удивили, сэр. Я всегда считал, что вы слишком оптимистичны, если думали, что из него можно сделать светского человека.

— Он — джентльмен по праву! — неожиданно сказал милорд. — Это выводит меня из себя, но не могу сказать, что мне не понравилась его решимость бороться за свои права. Тем не менее, нельзя, чтобы он думал, что будет здесь командовать!

— Искренне верю, что все бразды правления вы сохраните, сэр. Но должен признаться, мне трудно понять, как противостоять его стремлению командовать, особенно если он будет за все платить.

— Ты поймешь, и гарантирую, очень скоро! — резко заверил его милорд. — Если я сделаю хоть малейшую попытку удержаться в седле. Надо отдать ему должное: он сказал, что не станет прилагать усилий, чтобы свалить меня с лошади. Сказал, к твоему сведению, что предпочтет стать моим младшим партнером!

— Timeo Danaos!

— Не будь дураком! Может быть, он надул нас всех, бессовестный нахал, но он не ловчила! Я сожалею, что он вообще появился на свет, но у него имеется одно преимущество: он единственный из вас, кто не тянет с меня денег! — сказал его светлость и добавил с удовлетворением: — К тому же он собирается жениться на Антее, значит, я сбуду ее с рук.

— Да, это уж точно, — ответил Винсент. — Я должен первым поздравить ее с таким счастьем.

И когда Винсент столкнулся с кузиной в холле после ее возвращения с прогулки в экипаже с миссис Дэрракотт, он оказался не только первым, кто поздравил ее с удачным будущим замужеством, но и первым, кто вообще сообщил ей об этом. Антея удивленно подняла брови и осведомилась, что он имеет в виду.

— Но, моя милейшая кузина, что еще я могу иметь в виду? Как ты могла подумать, что я запоздаю с поздравлениями в честь твоей будущей свадьбы?

Ее улыбка была саркастической — под стать его.

— А что, я выхожу замуж? Вот уж не знала!

— Тогда я не запоздал, а несколько опередил события — что гораздо хуже — совершенно невежливо. Хотя между такими друзьями, как мы с тобой, условностями можно и пренебречь. Дорогая Антея, не позволяй — я искренне тебе советую, — не позволяй такому сокровищу проскользнуть между твоих пальцев. Поверь мне: стоит ему обратить на себя внимание в городе, несчетное количество девиц так и бросится на него. Я, со своей стороны, не веду двойной игры, хотя подозреваю, у тебя это получится просто очаровательно. Но если ты Дэрракотт, не играй с судьбой!

Антея искрение изумилась:

— А я-то считала тебя самым умным из нашего семейства!

— Неужели, моя сладкая? Это меня утешает, потому что я и сам так считал до тех пор, пока не понял, что могу уступить свой приоритет тебе.

— Винсент, о чем это ты? — терпеливо выспрашивала Антея.

— О состоянии Хьюго, конечно!

Она расхохоталась:

— У него нет никакого состояния! Винсент, ты — настоящий индюк!

— Сегодня у нас день сюрпризов, — заметил он. — Знаешь, вот уж никогда не думал, что у тебя такие большие запросы. Лично мне было бы довольно и четверти миллиона фунтов!

— Еще бы! Уж не воображаешь ли ты, что у Хьюго есть четверть миллиона фунтов?

— Нет, это для него пустяки. Его состояние насчитывает приблизительно полмиллиона!

Антея все еще не верила, однако лоб ее недоуменно наморщился.

— Надеюсь, ты признаешься, почему так стараешься разыграть меня? — спросила она. — Эти насмешки выше моего понимания. Неужели Хьюго сказал тебе, что у него огромное состояние?

— Я бы ему ни за что не поверил, — прервал ее Винсент. — Эта новость исходила от моего отца, дорогая Антея, и я не думаю, что он решил над нами подшутить. Это было бы совсем на него не похоже. Ты же его знаешь!

Улыбка исчезла с ее губ, она недоверчиво уставилась на кузена и слегка побледнела:

— Это неправда!

— Неужели ты не знала? Я разочарован: я считал тебя единственным дальновидным членом нашего семейства. Да, полмиллиона! В ценных бумагах. Довольно приличное состояние! Еще его доля в прядильной фабрике — не слишком большая, но, смею тебя заверить, ею тоже не стоит пренебрегать.

— Я не верю! — с горячностью воскликнула Антея. — Дядюшка, наверное, ошибся! Или… или ты нарочно издеваешься надо мной!

Винсент посмотрел на нее и удивленно поднял брови.

— Знаешь, я действительно начинаю думать, что ты и правда не осознаешь своего счастья, — сказал он.

Антея ничего не ответила, однако замерла со смятением в глазах. Винсент рассмеялся и гордо удалился. Она целую минуту стояла у лестницы, вцепившись рукой в резные перила. Очнувшись от ступора, она поставила ногу на первую ступеньку, а потом в неожиданном порыве развернулась, решившись немедленно разыскать майора и прямо спросить его о том, что она до сих пор считала неудачной шуткой.

Антея застала его в одном из маленьких салонов за письмом, которым Хьюго решил успокоить своего партнера.

— Вот вы где! — воскликнула она. — Я вас повсюду искала! Будьте любезны, кузен, немедленно объясните мне, откуда это Винсент взял ту абсурдную историю, которую только что рассказал мне!

Хьюго оглядел ее, не выпуская пера из руки, и восхищенно сказал:

— Вы выглядите просто прекрасно, любовь моя!

Поскольку шляпка, украшенная шелковыми цветами, с широкими атласными лентами, завязывающимися под подбородком, была сделана ее собственными руками, подобное признание в другое время было бы даже очень лестным. Однако в данный момент тратить время на подобные фривольности у Антеи и в мыслях не было, поэтому она резко ответила:

— Как я выгляжу, не имеет никакого значения! Винсент говорит… Хьюго, это ведь неправда, верно? У вас нет никакого состояния, не так ли?

— Увы, барышня, — сказал тот болезненно протестующим тоном. — Я же вам говорил, что есть!

Антея в ужасе смотрела на него, вспыхнув румянцем.

— Я думала, вы шутите. Вот уж никогда не предполагала… Как вы можете! — сказала она в сердцах.

Хьюго отложил перо, встал и подошел к ней.

— Но тут нет моей вины, — заверил он ее. — Его заработал мой дед, а поскольку не было никаких других претендентов, он все оставил мне.

— Полмиллиона фунтов?… — сказала Антея с отвращением.

— Что-то около того, — кивнул он.

— О! Как… как это ужасно! — произнесла она, выставляя руки, чтобы оттолкнуть его прочь.

— Нет, любовь моя, я думал, вы будете довольны, — старался усовестить ее Хьюго.

— Довольна?!

— Ну конечно! Ну, вы ведь сами мне сказали, что выйдете замуж только за очень состоятельного человека. Вспомните, я был слегка шокирован, обнаружив, что вы настолько корыстны, но…

— Вы прекрасно понимали, что я с вами шучу. Я никогда не сказала бы ничего подобного, если бы у меня было хоть малейшее подозрение… О, как вы мне отвратительны!

— Ну, откуда мне было знать? Вы стояли тут и распространялись насчет того, что вам подойдет лишь дом в самом лучшем районе столицы и что я мелко плаваю, когда подумал было о том, чтобы снять дом, вместо того чтобы его купить, — ну, я был в полном недоумении, — сказал Хьюго, покачивая головой.

— А я-то еще удивлялась тому, что вы все еще желаете сделать мне предложение, — сказала Антея, не удержавшись от резкого ответа.

— Ну, — признался он с глупым видом, — я зашел слишком далеко и не мог найти путей к отступлению.

Спустя минуту жестокой борьбы с собой мисс Дэрракотт сказала горько:

— Я могла бы догадаться, что вы только и ждете случая сказать мне что-нибудь неприятное. Ну теперь-то пути к отступлению для вас открыты, сэр!

— Слишком поздно, барышня, — сказал Хьюго с тяжелым вздохом. — Все будут говорить, что я поступил низко.

— Это совершенно не должно вас беспокоить! Я постараюсь разъяснить всем, что на ваше вынужденное предложение отвечаю отказом. А что касается тех, которые будут говорить, что вы поступили низко… Как вы думаете, что они скажут обо мне, если я выйду за вас замуж? Брак по расчету — вот что они скажут! Винсент уже высказался по этому поводу! Он… он думает, что я с самого начала знала всю правду и… и охотилась за вами как за женихом — просто потому, что хочу стать богатой. А я не хочу! — заявила мисс Дэрракотт в большом возбуждении.

Поняв, что у нее возникли трудности в отыскивании носового платка в глубинах ее ридикюля, майор вежливо предложил ей свой собственный. Она взяла его, бросив на майора полный слез, но угрожающий взгляд, со злостью вытерла глаза и поставила своего кузена в известность, что никогда не плачет, если только ее не выведут из себя.

— Никогда не встречал такой сварливой барышни, — заметил майор, принимая назад свой носовой платок и одновременно обнимая ее. — Не плачьте, любовь моя! Все уладится, и очень скоро. Сколько денег вам хотелось бы иметь?

— Не говорите ерунды! — взмолилась Антея, делая не увенчавшуюся успехом попытку оттолкнуть его. — Мои желания не имеют никакого значения.

— Вот уж нет! Так не пойдет! Как же я буду избавляться от своего состояния, если не знаю, сколько вы пожелаете оставить? — рассудительно возразил Хьюго.

— Избавляться? — Она задрала голову и пристально посмотрела на него. — И вы сделаете это… если я вас попрошу?

Он улыбнулся ей с высоты своего роста:

— Ну, мне это никакой пользы не принесет, если вы не выйдете за меня. Единственное, что меня немного пугает, — это мое обещание милорду обеспечить его всем необходимым для восстановления этого имения. Конечно, я мог бы сделать ему подарок, чтобы он сыграл монетами, как камушками на берегу реки, — бросаешь с подсечкой, чтобы они прыгали по воде, — чем он, без сомнения, не преминул бы воспользоваться. Но не говоря уже о том, что я бы потерял последний рассудок, смотря, как он делает это, — ведь если мне придется в один прекрасный день занять его место, это было бы равносильно тому, что унаследовать кучу долгов. Кроме всего прочего, мне нужно поддерживать и собственное хозяйство — конечно, не стоит и думать о том, чтобы предложить вам жить в лачуге ткача, любовь моя, по множеству веских причин, поэтому я не стану этого делать. Если бы еще я был ростом пониже, но нагибаться каждый раз, проходя через двери, меня не устраивает, — задумчиво добавил Хьюго. — Я вынужден занимать гораздо больше места, чем вам бы хотелось.

— Вы когда-нибудь бываете серьезным? — в отчаянии воскликнула Антея.

— Я лишь пытаюсь найти выход из затруднительного положения, — объяснил уязвленный Хьюго.

— Вы пытаетесь рассмешить меня — и не тратьте попусту сил, отрицая это!

— Рассмешить? Ну, я бы так не сказал, — сказал майор, защищаясь. — Скорее, прыснуть от смеха, если вы понимаете, что я хочу сказать. Да, именно: прыснуть от смеха!

— Любая женщина, которая будет идиоткой и выйдет за вас замуж, сойдет с ума в первую же неделю, — заявила Антея.

— Знаю, сойдет, — согласился он. — Вот почему я и не собираюсь жить с вами в лачуге, любовь моя.

— Хьюго, это уже не смешно, — сказала она. — Я ужасно себя чувствую.

— Вижу, но почему? Это для меня загадка. Если вы задеты тем, что говорит Винсент…

— То, что говорит Винсент, будут говорить все или, во всяком случае, думать! — прервала она его. — Признаюсь, я и сама на их месте думала бы так же. Будут говорить, что я заарканила вас, не дав вам шанса встретить другую, гораздо более подходящую женщину. Хьюго, вы можете жениться на любой. Думаю, вам стоит поехать в столицу и как следует оглядеться. По крайней мере, никто не сможет сказать, что у вас не было возможности сделать добровольный выбор.

— Нет, я не стану этого делать, — поспешно сказал он. — Это будет очевидной глупостью, а мы, легкая инфантерия, не одобряем этого. И я не собираюсь в ближайшем будущем в Лондон — до тех пор, пока не буду благополучно женат.

— Что вы этим хотите сказать? — спросила Антея решительным топом.

— Вижу, придется прояснить обстановку, — сказал майор с явными признаками стыдливого замешательства. — Дело в том, любовь моя, дедушка говорит, что в тот самый момент, как я покажу свой нос в столице, все матушки, желающие выдать замуж своих дочек, станут охотиться за мной. А я не буду знать, как мне быть, потому что не привык к подобным вещам. Прежде меня никто и никогда не заманивал в сети, я — человек очень скромный. Если вы бросите меня на произвол судьбы, это будет не по-братски! На самом деле, — добавил Хьюго, — это будет выглядеть жестоко — ведь я целиком положился на вас, как меня просили.

— Я бы многое отдала, чтобы увидеть, как вы в ужасе удираете от какой-нибудь заботливой мамаши, горящей желанием выдать за вас свою дочку, — ехидно заметила Антея. — Или, скорее, как вы спасаетесь бегством от всех и каждого. Но поскольку вы чрезвычайно беззастенчивы…

— Нет!

— …и сильно нуждаетесь в надлежащем отпоре…

— Я в этом вовсе не нуждаюсь, барышня, потому что я его уже получил, — вставил Хьюго уныло.

— Нет-нет! По крайней мере… О господи! Признаюсь, это звучит глупо, и знаю, я сама сказала вам, что я корыстна, но это не так, Хьюго! Только представьте, что об этом подумают другие! Будто я решила еще до того, как увидела вас в первый раз, не упустить ваше гнусное состояние!

Он погладил ее, успокаивая:

— Не беспокойтесь об этом, любовь моя. Когда люди увидят, как вы донашиваете вышедшую из моды шляпку, им и в голову не придет, что вы вышли за меня ради моих денег.

— Ничто не заставит меня донашивать немодную шляпку!

— Придется, — сказал он просто. — Я же ужасный скряга. Душегуб, как говорят у нас в Йоркшире. Для того чтобы выманить у меня серебряную монетку в четыре пенса, приходится прибегать к самым тонким уловкам. Я не хотел говорить вам, но не хочу, чтобы у меня было перед вами преимущество, и если вы думали, что я не из тех, кто тщательно изучает все счета, или…

— Если бы вы знали, что я думаю, вы бы никогда больше не посмели поднять головы, — сказала она ему. — Кажется, вы забыли, что обещали купить мне луну.

— Нет, этого я не забыл. Дело в том, что никто не может ее купить, поэтому-то я ничем не рисковал, делая это предложение. Вот если бы я сказал, что хочу подарить вам бриллиантовое колье или что-то в этом роде, вы могли бы припереть меня к стенке. Однако я вовремя сумел остановиться, — объяснил Хьюго, явно гордясь собой за такую предусмотрительность.

— А от бриллиантового колье я бы не отказалась, — печально призналась Антея.

— А стразы вместо бриллиантов не подойдут? — осведомился майор чрезвычайно обеспокоенным тоном.

Антея так была уверена, что Хьюго попадет в расставленную ею ловушку, что на мгновение растерялась, потеряла контроль над собой и подняла на него глаза с таким изумленным выражением, что он не удержался от раскатистого смеха, приподнял ее и поцеловал.

Возмущенная такой фривольностью, мисс Дэрракотт приказала немедленно поставить ее на пол, или она никогда больше с ним не заговорит! Эта угроза испугала его и заставила повиноваться, а мисс Дэрракотт, заметно покрасневшая и взъерошенная, уже было собралась осчастливить его высказыванием собственного мнения по поводу такого поведения, когда в комнату вошел Клод, который спас своего огромного кузена от полного морального уничтожения.

Клод искал Хьюго, поскольку весть о его богатстве к тому времени достигла и его ушей. Он был так рад, будто сам совершенно неожиданно унаследовал состояние. Теперь Хьюго будет нуждаться в руководящей руке больше, чем обычно, особенно в выборе подходящей столичной резиденции и ее меблировки. Клод обладал недюжинными способностями в подобных делах и, конечно, безошибочным вкусом к цвету и стилю внутренней и внешней отделки, и его совета часто искали дамы высшего света, тщательно следящие за модой, которые возжелали придать новый штрих своим гостиным. Поскольку Клод сам жил в скромной двухкомнатной квартире на Дюк-стрит, широкого поля применения своих гениальных способностей в собственном жилище у него не было: обстоятельство, которое заставляло его с нетерпением и большим удовольствием ожидать случая проявить свои способности и умение не только в отделке гостиной или салона, но и всего дома в целом — от чердака до подвала.

— Это будет что-то! — уверял он Хьюго. — Предоставьте все мне, дружище. Вам не нужно будет беспокоиться ни о чем самому. Только дайте мне возможность, и я сделаю все в самом лучшем виде. Да, только ни в коем случае не заключайте договор о найме дома без моего ведома. Как пить дать вас облапошат, потому что вы не знаете жизни в Лондоне. Антея тоже ничего в этом не смыслит, поэтому и не думайте переложить все на нее. Скорее всего, она поселит вас на Рассель-сквер, как раз посреди Сити, где расположены все банки, или же на Аппер-Гросвенор-стрит, у черта на куличках.

Это переполнило чашу терпения мисс Дэрракотт.

— Не бойся, — холодно сказала она. — Ума не приложу, почему ты решил, что именно я буду выбирать дом для Хьюго!

— Черт побери, разве ты не выходишь за него замуж? — изумился Клод. — Это всем уже известно!

— Ничего всем не известно! Единственное, что известно: дедушка желает этого брака, и если ты воображаешь, что мне на это не наплевать, то ты…

— Да брось! — прервал ее Клод. — У меня и мысли о деде не было! Я хотел сказать: это ясно как божий день. Да у вас у обоих такой влюбленный вид! Неужели вы надеетесь одурачить людей, чтобы все подумали, что вы не собираетесь соединяться? Вы что же, считаете нас всех простофилями?

— Я сражен! — Майор смирился с неизбежным.

— Знаете, что я вам скажу, — заявил Клод, распространяясь насчет своих планов чужого обустройства, — на следующей неделе мы можем совершить набег на деревню и посмотреть, что мы там имеем. Не вижу причины, почему бы не поехать тебе и моей тетушке Эльвире. Вы могли бы остановиться в…

— Нет, это невозможно, — поспешно вмешался Хьюго. — На следующей неделе я еду в Хаддерсфильд.

Антея, которая собралась было с достоинством удалиться из комнаты, оглянулась против своей воли:

— Уезжаете? О! Это правда? И надолго вы собираетесь задержаться в Йоркшире?

— Ни на день больше, чем должен, — ответил Хьюго, улыбаясь ей так ласково, что Антея почувствовала, что краснеет, и вышла из комнаты нетвердой походкой.

Вестям о богатстве Хьюго радовались все без исключения. Ферринг так надулся от гордости, что его дядя счел себя обязанным выбранить его как следует. Милорд спустился к ужину в настроении беспрецедентной дружелюбности, а миссис Дэрракотт сказала своей глубоко оскорбленной дочери, что состояние — вещь совершенно необходимая для того, чтобы сделать милого Хьюго полностью приемлемым.

— Мама! Да как вы можете! — воскликнула Антея.

— Милочка моя, большая глупость довольствоваться малым, когда можно пользоваться привилегиями и всегда быть в первых рядах высшего света, — отвечала миссис Дэрракотт с неожиданным проблеском здравого смысла. — Мне Хьюго понравился с самого начала, но хотя я очень скоро поняла, что он именно тот человек, который может сделать тебя счастливой, я не могла настаивать, чтобы ты вышла за него. Ведь я тогда считала, что тебе придется жить здесь, в зависимости от своего деда. Однако Хьюго поделился со мной своим планом отремонтировать Довер-Хаус, если только ты не будешь против, — лично я не вижу причины в обратном, милочка, поскольку он говорит, что привидение — это лишь уловка Сперстоу, который хочет, чтобы все держались от дома подальше. Меня это нисколько не удивляет, потому что мне никогда не правился этот человек. А если там и в самом деле водится привидение, жить с ним не хуже, чем с твоим дедушкой, поскольку никто не может быть сварливее его, а уж привидение — тем более! Во всяком случае, я так считаю. Ты только подумай, Антея, Хьюго хочет, чтобы и я там жила! Конечно, я отказалась, но мне было очень приятно. Конечно, я немного всплакнула. — Миссис Дэрракотт замолчала, чтобы вытереть слезы, которые снова покатились у нее по щекам. — Хьюго так добр! — призналась она. — Ты не думай, что я не была предана твоему бедному отцу, но никто не мог бы назвать его человеком, на которого можно положиться. О, какое облегчение иметь такого мужчину, как Хьюго, к которому можно в любое время обратиться! Согласись, милочка, в больших, спокойных мужчинах что-то есть. Это так смешно, — добавила она с неловкой улыбкой. — Хьюго говорит, если ты не выйдешь за него, он еще настоятельнее будет просить меня переселиться в Довер-Хаус, чтобы вести там хозяйство. Пришлось над ним посмеяться, хотя я, естественно, побранила его за такие глупые разговоры. И хотя я не давлю на тебя, мое милое дитя, одно могу сказать: ничто не осчастливит меня, как ваш с ним брак, — и не дуйся, бесполезно, потому что, если ты не любишь его, одно можно сказать: ты отвратительная вертихвостка! И мне жаль, что Бог наградил меня таким ребенком! А что касается того, что ты отказываешься выйти за него, потому что он оказался гораздо состоятельнее, чем мы ожидали, то абсурднее я ничего не слышала в жизни!

Так мисс Дэрракотт с негодованием поняла, что лучшая часть ее семейства считает часы до объявления ее помолвки. На следующий день она откровенно проинформировала своего поклонника, что ничто не вынудит ее доставить удовольствие некоторым людям, которых она очень неприлично обозвала кучкой вульгарных любопытных сплетников.

Майор выслушал это заявление с явной невозмутимостью и даже больше: сказал, что его устроит, если они отложат объявление помолвки до тех пор, пока они (как он выразился) не освободятся от присутствия семейки дядюшки Мэтью.

— А это произойдет в скором времени — после того, как я вернусь из Хаддерсфильда, о чем тетушка Аурелия говорила вчера вечером. Мне нужно поехать туда, любовь моя, потому что, когда меня призвали в армию перед Ватерлоо, у меня не было времени, и я переложил все свои заботы, если можно так выразиться, на плечи Джоунаса Генри. Да, это кое-что мне напомнило! Когда мой дедушка умер, Джоунас снял у меня Аксби-Хаус, и у меня создалось такое впечатление, что он будет рад, если я его ему продам. А теперь скажите мне, любовь моя: продавать или нет?

— Думаю, вы можете поступать как вам угодно.

— Нет, любовь моя! — убеждал ее Хьюго.

— Я только хотела сказать… как мне может нравиться дом, если я его никогда не видела? — сказала Антея. — Хотя, признаюсь, мне бы хотелось посмотреть на то место, где вы родились.

— Ну, я родился не в Аксби-Хаус, поэтому решено! — весело сказал майор. — Скажите-ка мне, как вы считаете, Ричмонд захочет поехать со мной?

Антея бросила на него быстрый взгляд:

— Ричмонд? Зачем, Хьюго?

— Просто для компании, — сказал он с невинным видом. — Возможно, ему интересно будет посмотреть страну, ведь у него до сих пор не было возможности.

— Я бы сказала, что он с удовольствием бы поехал, но не думаю, что именно это вы имеете в виду, — сказала Антея уклончиво. — Знаю, вы мне не признаетесь, поэтому не буду тратить понапрасну силы, убеждая вас. Я только хочу, чтобы вам удалось уговорить дедушку отпустить Ричмонда, но очень сомневаюсь, что это удастся. Дедушка подозрительно относится к вам, Хьюго. Вы об этом знаете? Он опасается, что вы можете поощрять мечту Ричмонда стать военным.

Он кивнул:

— Да, я знаю. И он в этом прав, если уж на то пошло! И я намерен пойти дальше: то-то еще будет! И это еще одна причина, любовь моя, по которой вам следует выйти за меня.

Подобное откровение не могло остаться незамеченным.

— Хотите сказать, — задумчиво произнесла Антея, — что вы не станете помогать Ричмонду, если я не выйду за вас замуж?

— Нет, любовь моя, — ласково ответил майор. — Я не стану держать пистолет у вашего виска. Я сделаю для Ричмонда все, что смогу, в любом случае, но я оказался бы в лучшем положении, если бы стал ему более близким родственником, а не только одним из кузенов.

— Какое облегчение знать, что если я совершу такую глупость и стану вашей женой, то буду зависеть от мужа, который без колебаний выбьет почву у меня из-под ног, если я попытаюсь в чем-то опередить его! — заметила Антея. — Позвольте мне сказать, — добавила она с видимым негодованием, — что ваш обиженный вид нисколько меня не трогает, потому что вам было прекрасно известно, что я пыталась посмеяться над вами!