Я всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда приходилось сидеть на одном месте. А сейчас мне приходилось сидеть в своем офисе неопределенно долгое время. Уже после двух дней заточения в кабинете я начал понимать, что потихоньку схожу с ума. Конечно, у меня была какая-то бумажная работа, но я к ней не прикасался. Все, что я мог делать в тот момент, так это таращить глаза из окна на сероватую дымку центра Нью-Йорка и теряться в догадках — где может укрываться Нора. Все сообщения наших агентов были до безобразия однотипными и скучными — никаких ее следов нигде не обнаружено. Как она могла исчезнуть из нашего поля зрения? Куда она могла запропаститься?

А рутина повседневной жизни продолжала сводить меня с ума. Иногда звонил телефон, я что-то отвечал, но в голове все время крутилась одна и та же мысль: где Нора и что нужно делать сейчас? Я постепенно стал впадать в отчаяние, а на моем лице для всех посетителей был один и тот же знак: «Осторожно, содержимое находится под высоким давлением!»

Когда телефон зазвонил в очередной раз, я раздраженно снял трубку и гаркнул:

— О'Хара!

В ответ — молчание.

— Алло?

Тишина.

— Кто говорит?

— Я соскучилась по тебе, — послышался тихий голос. Я чуть было со стула не рухнул.

— Ну что, неужели ты не скажешь мне ни единого слова? — спросила Нора. — Ты соскучился по мне? Я имею в виду не секс, а просто так? Неужели тебе не хочется встретиться со мной?

Я готов был ответить ей и даже открыл рот, но потом вдруг вспомнил, что надо проследить ее звонок и вычислить место, откуда она звонит. Машинально нажав кнопку «запись», я послал сигнал на определение номера и местонахождения абонента.

— Как дела, Нора? — спросил я, глубоко вздохнув.

Она рассмеялась:

— Да брось ты свои штучки! Ты хоть наори на меня, и то лучше будет! Мужчина, которого я неплохо знала все это время, вел себя более прилично.

— Ты имеешь в виду Крейга Рейнолдса?

— Сейчас тебе нет надобности скрываться под личиной туповатого страхового агента.

— Да, Нора, это был вымышленный человек, как, впрочем, и все остальное. В наших отношениях не оказалось ничего настоящего.

— Ты очень хочешь думать, что это так, но ты ошибаешься. На самом деле самая настоящая правда заключается в том, что ты никак не можешь принять единственно правильное решение — убить меня или трахаться со мной.

— Нет, как раз с этим у меня полная ясность, — поспешил я возразить.

— Ну, так говорит твое раненое самолюбие. Кстати, о раненом самолюбии. Как ты себя чувствуешь?

— Не очень хорошо благодаря тебе.

— Знаешь, О'Хара, могу признаться тебе откровенно, — сказала она дрогнувшим голосом. — Мне больно из-за мысли, что мы никогда больше не встретимся с тобой.

— Я не уверен в этом, — процедил я сквозь плотно сжатые зубы. — Можешь мне поверить, я все равно отыщу тебя во что бы то ни стало.

— Это прозвучало как-то странно, не правда ли? «Можешь мне поверить». Полагаю, своей жене ты не сказал бы такие слова. Боже мой, мне так стыдно, что я невольно разрушила ваш счастливый брачный союз.

— Не беспокойся, — угрюмо ответил я, — ты немного опоздала. Наш счастливый брачный союз распался еще два года назад.

— Правда? Значит, ты сейчас совсем свободен, О'Хара?

Я посмотрел на часы. Наш разговор продолжался уже более минуты. Надо еще немного задержать ее. Я решил сменить тему разговора:

— Нора, как тебе живется без денег?

Она презрительно хмыкнула:

— Я никогда не бываю без денег. Их хоть пруд пруди. Они повсюду, только надо знать, как их получить.

— Значит, все, что ты делала, — это из-за денег?

— Если судить по интонации твоего голоса, деньги — это что-то ужасное. Любая девушка должна заботиться о своем будущем, разве не так?

— То, что ты натворила, мягко говоря, несколько выходит за рамки простого накопления на старость.

— Ладно, если угодно, в моих поступках есть что-то спортивное. Мы все очень сердиты, О'Хара. Большинство женщин обижены на мужчин. Проснись, дорогой, и ты увидишь, что твой бекон уже горит на раскаленной плите.

Я понял, что Нора стала выходить из себя. Может, я затронул какую-то потаенную струну в ее душе. Стало быть, попал в самую точку.

— А что ты имеешь лично против меня, Нора?

— У тебя есть час времени? — вместо ответа спросила она. — Точнее сказать, несколько часов?

— Конечно, у меня есть столько времени, сколько тебе понадобится.

— А вот у меня, к сожалению, нет, — с нарочитой грустью сказала она. — Мне пора.

— Погоди!

— Не могу, О'Хара. Буду видеть тебя в своих снах.

Послышались гудки. Я посмотрел на часы, а потом позвонил нашим операторам, которые должны были проследить этот звонок:

— Надеюсь, вы засекли ее месторасположение?

Долгое молчание в трубке было ответом на мой вопрос.

— Извините, — сказал наконец оператор, — мы не смогли этого сделать.

Я схватил телефонный аппарат вместе с трубкой и швырнул его в стенку. Он разлетелся на мелкие кусочки.

«Буду видеть тебя в своих снах».