А потом Уисти вкратце изложила наше положение — в свойственной ей манере, четко и без экивоков.

— Дело — дрянь, — сказала она.

Я задумался. С синяками, ушибами, порезами, следами побоев и в рваной одежде мы походили на людей, которые только что выдержали схватку с росомахой, находясь с ней в одной клетке.

А еще мне оставалось жить меньше месяца.

— Да, это даже слишком оптимистично, — проговорил я. — Ты ведь всегда пытаешься видеть в происходящем светлые стороны, да?

Я стал слоняться по комнате, пытаясь отвлечься от жгучей боли в ушибленных местах. Но мне с трудом удавалось сформулировать мысли… В голову лезли лишь мучительные образы сочных бургеров и молочных коктейлей с шоколадом… и пирогов с сыром. Никогда в жизни я не был таким голодным.

А потом я заметил, что Уисти сидит на матрасе и беззвучно шевелит губами.

— Ты уже разговариваешь сама с собой? — поинтересовался я.

— А почему бы нет? Мы ведь в сумасшедшем доме, — улыбнулась она и робко взглянула на меня. — Вообще-то, если хочешь знать, я пытаюсь произнести какое-нибудь заклинание. Ну, понимаешь, такое, которое помогло бы нам выбраться отсюда. Если я ведьма — значит, могу произнести «Сезам, откройся» и отворить для нас эту дверь.

— Они сказали, здесь наша сила не действует. Ты невнимательно слушала, что говорил Тот, у Кого Хлыст.

— Правда? Тогда объясни: откуда появилось радиоактивное свечение? — парировала она.

— Ладно, твоя взяла, сияющая девочка, — согласился я. — Так что, думаешь, заклинание нам поможет? Ну тогда давай.

Она махнула рукой в сторону двери и крикнула:

— Сезам!

Клик! И дверь действительно распахнулась.