Карен Поуп сидела в отделе новостей «Сан» на восьмом этаже здания на площади Томаса Мора, возле пирса Святой Екатерины на северном берегу Темзы. Ей хотелось домой, поспать, но она не могла оторваться от трансляции церемонии открытия.

На экране Лансер и Редгрейв подбежали к фигуре в белом, стоявшей у подножия крутой лестницы, ведущей на башню. При виде всеобщего ликования на трибунах привычный цинизм оставил Поуп. Горло сжалось от волнения — какая великая минута для Лондона, для всей Британии!

Оглянувшись на Финча, журналистка увидела, что глаза сурового ветерана спорта влажны от эмоций.

— Знаешь, кто это? — спросил редактор. — Факелоносец в белом?

— Даже не догадываюсь, босс, — ответила Поуп.

— Это же сам…

— Вы Карен Поуп? — спросил сзади мужской голос.

Обернувшись, Поуп увидела (и почуяла) неряшливого курьера-велосипедиста, со скукой смотревшего на нее.

— Да, — ответила она. — Я Поуп.

Велосипедист подал конверт со странными заглавными буквами разных цветов и стилей, при виде которого у нее внутри все оборвалось.