Глава 128
На следующий день, когда мы вышли из леса у какой-то речушки, перед нами предстала пугающая картина. На высоком берегу застыло в ожидании войско примерно в три сотни человек.
Никаких знамен или других знаков отличия, только грубые кожаные доспехи и высокие сапоги. Мечи и щиты поблескивали в лучах полуденного солнца. Грязные длинноволосые воины смотрели на нас, не выказывая ни малейших признаков беспокойства, как будто война была для них самым привычным делом. Они ждали и были готовы к бою.
Волна паники прокатилась по нашим рядам. С таким противником мы еще не встречались.
Протрубили рога. Заржали кони. Несколько телег перевернулось.
Я приказал остановиться. Неужели мы попали в западню?
Ко мне подбежали Даниель и Одо. Еще никогда я не видел своего друга таким испуганным.
— Рычат, как саксы, — пробормотал он. — Боже, ну и страшны! Слышал, они живут в пещерах и в голодные дни поедают собственных младенцев.
— Нет, это не саксы. — Даниель покачал головой. — Эти из Лангедока, с юга. Горцы. Но младенцев едят, и не только в голодные дни.
Мурашки поползли у меня по спине.
— Неужели они служат у Стефена?
— Может быть. — Он пожал плечами. — Наемники. Стефен и раньше пользовался их услугами.
Мы смотрели на них. Они смотрели на нас.
— Надо развернуться вдоль оврага, — сказал я, стараясь не выдать голосом страха. — Копейщиков поставить вперед. На случай, если они пойдут в атаку.
— Оставь конницу в резерве, — посоветовал Даниель. — Эти ублюдки наступают только пешими. Воевать конным считается у лангедокцев трусостью.
Мы быстро построились, и над полем повисла зловещая тишина. Я видел, как напряжены люди.
— Подходящий день для встречи с Создателем, — пробормотал Одо, покачивая булавой. — Господи, если только слышишь…
Он не договорил, потому что шеренги лангедокцев дрогнули, зашевелились…
— Приготовиться!
Я сжал копье.
Ряды противника расступились, пропуская двух всадников, которые поскакали в нашу сторону.
— Похоже, они хотят поговорить, — заметил Даниель.
— Я пойду. — Я повернулся и протянул копье Одо. — Держи.
— Я с тобой, — сказал Даниель.
Вдвоем мы выехали навстречу остановившимся посреди поля лангедокцам, которые бесстрастно наблюдали за нами. Один из них был высокий и плотный, настоящий бык. Другой, хотя и не такой здоровяк, тоже выглядел довольно воинственно. Подъехав, мы остановились в нескольких шагах от них. Некоторое время все молчали.
Наконец здоровяк прохрипел несколько слов на французском, разобрать которые мне удалось.
— Ты шут по имени Хью? Это у тебя копье?
— Да, — ответил я.
— И ты поднял крестьян против господ? — недоверчиво проворчал другой.
— Мы поднялись против убийств и притеснений.
Здоровяк ухмыльнулся.
— Что-то ты не очень похож на того, о ком нам рассказывали. Хью ростом не меньше восьми футов.
— Так и есть. У страха глаза велики. Посмотрим, что ты скажешь после драки.
Лангедокцы как-то странно посмотрели на меня, потом переглянулись и вдруг рассмеялись.
— После драки? — прохрюкал здоровяк. — Дурак, мы пришли помочь, а не драться с тобой. До нас дошли слухи, что ты идешь против Трейля. Свинья Болдуин — наш заклятый враг. Мы двести лет воюем с Трейлем.
Я бросил взгляд на Даниеля. Теперь пришла наша очередь усмехнуться.
— Новость хороша, да только вы опоздали. Трейль мы уже взяли, а сейчас идем на Боре.
— Боре? — переспросил второй. — То есть против свиньи Стефена?
Я кивнул.
— Точно.
Лангедокцы отвернулись, чтобы переброситься парой фраз. Их язык был мне непонятен. Потом здоровяк снова посмотрел на меня и пожал плечами.
— Ладно, мы тоже идем на Боре.
Он поднял меч, и шеренги его войска ответили тем же — приветственно вскинули мечи и копья.
— Тебе повезло, — усмехнулся здоровяк. — Стефен — наш заклятый враг. Мы воюем с Боре уже триста лет.
