Мужчина в коричневом твидовом костюме и темных солнцезащитных очках в черепаховой оправе пробился через шумную толпу взволнованных газетчиков, запрудившую ступеньки лестницы у входа в Исторический музей городка Боре.

— Вы можете рассказать нам об артефакте, доктор Мадзини? Он подлинный? Вы из-за него приехали? — сыпала вопросами какая-то женщина, тыча в лицо доктору микрофон с логотипом «Си-эн-эн». — Тесты на ДНК уже проведены?

Альберто Мадзини пребывал не в лучшем расположении духа. Откуда эти стервятники обо всем знают?

Он досадливо отмахнулся от репортеров и телеоператоров.

— Сюда, пожалуйста, доктор, — подсказал один из служащих музея. — Проходите.

В холле Мадзини ждала миниатюрная темноволосая женщина в черном брючном костюме. На вид ей было лет сорок с небольшим, и при появлении почтенного гостя она, похоже, едва удержалась от того, чтобы сделать реверанс.

— Спасибо, что приехали. Я Рене Лакас, директор музея. Попыталась, знаете ли, успокоить прессу, но… — Она пожала плечами. — Уже пронюхали, чем здесь пахнет. Как будто мы атомную бомбу нашли.

— Если обнаруженный вами артефакт окажется подлинным, — бесстрастно заметил Мадзини, — это будет посильнее атомной бомбы.

В качестве директора Ватиканского музея Альберто Мадзини исследовал и выносил авторитетное суждение о всех важных находках религиозного значения, обнаруженных за последние тридцать лет. О глиняных табличках якобы одного из учеников Иоанна, найденных в Западной Сирии. О первой Библии Верикотте. И то и другое хранилось теперь в сокровищницах Ватикана. Занимался Мадзини и подделками, число которых измерялось сотнями.

Рене Лакас провела гостя через холл XV века, выложенный плиткой с геральдическим гербом.

— Вы сказали, что реликвию обнаружили в раскопанной могиле? — спросил Мадзини.

— Да, при строительстве торгового комплекса. — Женщина улыбнулась. — Даже в центре города постоянно что-то строят. Бульдозер наткнулся на то, что было, по-видимому, криптой. Мы бы так ничего и не заметили, если бы пара саркофагов не развалилась у нас на глазах.

Вместе они вошли в маленькую кабину лифта, который поднял их на третий этаж.

— Могила принадлежала какому-то полузабытому герцогу, умершему в 1098 году. Сразу же провели кислотный и фотолюминесцентный тесты. Возраст вроде бы подходящий. Поначалу мы удивились: как могла столь ценная и древняя реликвия преодолеть полмира и оказаться в захоронении одиннадцатого века?

— И что же вы обнаружили? — спросил Мадзини.

— Похоже, наш герцог действительно принимал участие в крестовом походе. Известно также, что он искал реликвии, сохранившиеся со времен Иисуса. — Они подошли к двери директорского кабинета. — Советую вдохнуть поглубже, сейчас вы увидите нечто поистине необыкновенное.

Артефакт лежал на столе, на простой белой скатерти, и выглядел именно так, как и должна выглядеть столь бесценная вещь — скромно и непритязательно.

Только теперь Мадзини снял наконец солнцезащитные очки. Задерживать дыхание не пришлось — дух перехватило от первого же взгляда.

Господи, какая там атомная бомба!..

— Посмотрите внимательнее. Там есть надпись.

Доктор склонился над находкой. Да, надпись должна быть. Пока все сходилось. Вот и надпись. На латыни. Он прищурился. «Acre, Galilee…» Мадзини еще раз осмотрел артефакт. Возраст примерно тот. Нужные отметины на месте. Все соответствует описанию в Библии. Но как случилось, что эта вещь оказалась погребенной здесь?

— В общем-то это ничего не доказывает.

— Конечно, я понимаю, — пожала плечами Рене Лакас. — Но, доктор… я сама здешняя. Мой отец из долины, и его отец тоже оттуда, и отец его отца тоже. Задолго до того как могила была вскрыта, на протяжении сотен лет в этих краях рассказывают легенду… точнее, легенды. Здесь их знает любой мальчишка. Согласно им священная реликвия действительно попала сюда, в Боре, девятьсот лет назад.

Мадзини видел сотни реликвий, претендовавших на звание священных, но в этой ощущалась особенная, огромная сила, притягательная и будоражащая. Его вдруг охватило желание встать перед ней на колени. Не в силах противиться этому, важный гость почтительно опустился на каменный пол, словно узрел самого Иисуса Христа.

— Я ждала вашего приезда, чтобы позвонить кардиналу Перро в Париж, — сказала женщина.

— Забудьте о Перро. — Мадзини поднял голову и провел языком по пересохшим губам. — Мы позвоним папе римскому.

Он никак не мог отвести взгляд от невероятного артефакта, лежавшего на обычной белой скатерти. Это был не просто пик его карьеры — это было чудо.

— Есть еще кое-что, — сказала мадемуазель Лакас.

— Что? — пробормотал Мадзини. — Что еще?

— Согласно той самой легенде, бесценная реликвия давно находится здесь. Только принадлежала она не герцогу, а человеку куда более низкого положения.

— Кто же был тот простолюдин, сумевший завладеть столь ценной вещью? Священник? Или, может, разбойник?

— Нет. — Карие глаза Рене Лакас округлились. — Он был шутом.