Глава тридцатая
Утром я спустился в гостиную около пяти тридцати и очень удивился, увидев, что Дженни и Али уже поднялись с постели. Нана стояла спиной ко мне у плиты и колдовала над неким блюдом, от которого изумительно пахло корицей.
Я почувствовал, что меня поджидает ловушка.
Дженни взяла со стойки стаканы с апельсиновым соком и поставила на стол, застеленный белоснежной скатертью. Передо мной красовалось надраенное до блеска столовое серебро и лежала крахмальная салфетка, перехваченная кольцом.
Али уже сидел на своем привычном месте и с аппетитом ел овсяную кашу с молоком. Отсалютовав мне испачканной в каше ложкой, он возгласил:
— Отец уже здесь.
— Какая приятная неожиданность, — намеренно громко произнес я.
Нана даже не повернулась, хотя слышала мои слова.
Лишь в эту минуту я заметил окаймленную желтой тесьмой большую карту Африки, прикрепленную липкой лентой к дверце холодильника.
А потом, опустив глаза, увидел лежавший на столе между приборами и салфеткой свой заграничный паспорт.
— Не скрою, — сказала Нана, повернувшись ко мне, — что общаться с тобой при жизни было довольно приятно.
