Я проснулся, вздрогнув от неожиданного озноба. Сердце мое бешено колотилось.

Дурной сон? Нечто ужасное? Действительное или воображаемое? В комнате стояла кромешная темнота, ни единого лучика света, и я долго не мог сообразить, где же, во имя Господа, я нахожусь.

Затем я вспомнил. Вспомнил все. Я являлся членом команды, в обязанности которой входила защита президента. Вот только сам президент решил осложнить нам и без того нелегкую задачу. Он настаивал на необходимости поездки из Вашингтона в Нью-Йорк. Ему требовалось продемонстрировать свое мужество и доказать всему миру, что он не боится ни террористов, ни психопатов, пытающихся запугать его.

И вот теперь я находился в гостинице «Вальдорф», на Манхэттене на Парк-авеню. Сюда же в Нью-Йорк прибыли Джек и Джилл. Они были настолько уверены в себе, что даже прислали нам свою «визитную карточку».

Я нащупал на прикроватном столике ночную лампу и включил ее. Часы показывали без пяти три ночи.

— Ужас какой-то, — прошептал я, задыхаясь. — Хуже не придумать.

Сначала я решил позвонить домой детям и бабуле, и хотя это была не слишком хорошая мысль, она никак не выходила у меня из головы. Потом я вспомнил о Кристине Джонсон. А что, если позвонить ей домой? Нет, ни в коем случае! Но я все равно об этом подумал. Как было бы здорово поболтать с ней сейчас по телефону!

Наконец, я облачился в штаны цвета хаки и старую рубашку. Потом влез в кроссовки и вышел в коридор. Мне срочно требовалось убраться из номера, а если точнее, выползти хоть на некоторое время из собственной шкуры.

Гостиница крепко спала. Как и следовало в такой час. Правда, это не касалось агентов Секретной Службы, дежуривших по всем этажам и во всех коридорах. Это были крепкие спортивные ребята, мало похожие на клерков гостиницы. Среди их отряда было только две женщины.

— Вы собрались пробежаться по городу, детектив Кросс? — спросила одна из них, по имени Камилла Робинсон. Это была серьезная и преданная своему делу женщина, каким и должен быть агент Секретной Службы. Казалось, они так любят президента Томаса Бернса, что готовы подставить себя под пулю, предназначавшуюся ему.

— Это у меня мысли бегают туда-сюда. — Я попытался улыбнуться. — Может быть, перед рассветом мне и придется пробежать пару марафонских дистанций. У вас все в порядке? Может, хотите кофе или еще чего-нибудь?

Камилла молча покачала головой, продолжая оставаться очень сосредоточенной. Из женщин тоже иногда получаются неплохие сторожевые псы. Я шутливо откозырял усердному агенту и направился дальше.

Пока я бродил по пустынным коридорам гостиницы, мне не давали покоя разные мысли. Мой мозг действительно совершал какие-то бешеные скачки.

Убийство Шарлотты Кинси являлось одним из загадочных кусочков мозаики. Вполне возможно, что это преступление было совершено вовсе не Джеком и Джилл. Мог ли существовать третий убийца, и если мог, то зачем он нужен и каким образом связан с нашей парочкой?

Я продолжал свой путь по другому длинному коридору, и мысли мои тоже переключились в другое русло.

А как насчет более сложных и запутанных заговоров? Даллас и Джон Фицджеральд Кеннеди. Лос-Анджелес и Роберт Кеннеди. Мемфис и доктор Кинг. Куда уводила меня эта мысленная дорога, пролегающая по грани депрессии? Список возможных законспирированных убийц был слишком велик, а у меня не хватало ни сил, ни времени проверить каждого. В чрезвычайной команде много и часто упоминали о заговорах. А ФБР было просто-таки помешано на заговорах. Так же, как и ЦРУ… Но имел место один очень мощный факт: со дня убийства Кеннеди прошло уже тридцать лет, и уверенность в том, что это преступление никогда не будет раскрыто, становилась все тверже.

Чем больше я копался в теории заговоров, тем яснее мне становилось, что до сути я никогда не доберусь. Это не удавалось пока никому. Я разговаривал со специалистами из архива исследовательского центра по политическим убийствам, находящегося в Вашингтоне, и они пришли к такому же заключению. Иначе говоря, сознались, что зашли в тупик.

Я бродил по коридорам двадцать первого этажа, где находились апартаменты президента. У меня мороз пробегал по коже, когда я представлял себе, что президент уже давно лежит мертвым, а нас в его спальне поджидает очередная записка в стихах. Записка, которую мы найдем утром.

— Все в порядке? — спросил я агентов, стоявших у входа в президентский номер.

Они внимательно осмотрели меня, словно интересуясь друг у друга: «Какого черта он здесь делает?».

— Пока да, — отчеканил один из них. — Никаких проблем.

Постепенно я обошел весь этаж по кругу и вернулся к своему номеру.

Я зашел внутрь и прилег на кровать. Мне вспомнился разговор с Сэмпсоном, который поставил меня в известность о том, что Самнер Мур найден убитым. Значит, убийцей школьников оказался не он. Я попытался пока не возвращаться в мыслях к тем убийствам.

Наконец, мне удалось задремать, и я проспал до шести часов, пока сигнал радиобудильника не прозвучал сиреной пожарной тревоги в моей голове.

Потом из динамика загрохотал рок-н-ролл, и ко мне обратился диктор Говард Стерн. Он вещал:

— Итак, президент находится в нашем городе. Интересно, последовали ли за ним сюда пресловутые Джек и Джилл?..

Об этом знали решительно все. Президентский кортеж должен был отправиться из Манхэттена в одиннадцать. «Дилижанс» уже дожидался своего пассажира.