Более трех сотен вычищенных и выглаженных кадетов средней и высшей школ академии были, как сельди в бочку, втиснуты в Ли-холл в девять часов утра. Все они носили повседневную форму: свободного покроя серые брюки, черные рубашки и серые приталенные френчи.

Со своего жесткого деревянного сиденья убийца школьников Соджорнер Трут сразу увидел высоченного черного, входящего в зал, и сразу узнал его. Этой черномазой образиной был детектив Джон Сэмпсон, приятель и напарник Алекса Кросса.

Это очень нехорошо. Даже очень плохо. Убийца запаниковал, почувствовав, как на него накатываются волны страха. Он испугался, уж не явилась ли городская полиция, чтобы арестовать его прямо здесь. Неужели они узнали, кто он?

Первым его порывом было бежать, куда глаза глядят, но сейчас это не представлялось возможным. Приходилось сидеть на месте и ждать, чем все закончится.

Вместе со страхом убийцу внезапно охватило чувство стыда, а к горлу подкатила тошнота. Сейчас его вывернет наизнанку. Ему хотелось уткнуться лбом в колени. Ну, надо же! Попасться, как последний болван!

Он сидел всего в двадцати ярдах от того места, где эта скотина полковник Уилсон беседовал с детективом, и у обоих был такой вид, словно сейчас должно произойти нечто неописуемо важное. Проходящие мимо кадеты заученно отдавали им честь и походили на идиотов-роботов, каковыми они и являлись. В зале будто бы сгустилась атмосфера мрачного предчувствия.

«Неужели именно сейчас разразится катаклизм? — с визгом пронеслась мысль в голове убийцы. — Неужели я попался и сейчас, на глазах у всей школы меня арестует полиция?»

Но как им удалось вычислить его, как? Подумав о том, что это полнейшая чушь, преступник несколько успокоился.

Неужели он поддался ложному чувству безопасности? — спохватился убийца, и сжался на сиденье. Ему хотелось стать невидимым.

Потом он неожиданно выпрямился. Вот дерьмо! Ну, что ж, давайте, попробуйте!

Он внимательно наблюдал, как детектив по расследованию убийств в сопровождении полковника Уилсона, не торопясь, поднялся на подиум.

Собрание, как всегда, началось тупым кадетским приветствием. «Честность и единство мыслей и поступков» и прочая белиберда. Потом слово взял полковник Уилсон и принялся нудить о «бесчеловечных, позорных убийствах двух невинных детишек в Гарфилдском парке».

— Городская полиция тщательно прочесывает парк и прилегающие к нему районы, — продолжал полковник. — Может быть, кто-нибудь из кадетов школы Теодора Рузвельта видел что-либо, что может помочь полиции в ее поисках.

Так вот почему сюда явился этот верзила! Полиция закидывает удочку наудачу. Следствие, видимо, зашло в тупик, и ей требуется посторонняя помощь.

Тем не менее, расслабляться пока рано. Убийца затаил дыхание. Его большие глаза были прикованы к сцене, где сейчас к микрофону подходил детектив Сэмпсон. Здоровенный полицейский возвышался над серой массой кадетов и их розовощекими физиономиями, как высоченная черная скала. Он был просто огромен. И очень импозантно смотрелся в длинном черном кожаном пальто и серой рубашке с черным галстуком. Полковник Уилсон, мужчина отнюдь не маленького роста, по сравнению с этим черномазым казался карликом.

— Во Вьетнаме я служил под командованием офицеров, которые были почти что вашими ровесниками, — начал Сэмпсон. Говорил он очень спокойным и глубоким голосом. Потом он засмеялся, и большинство кадетов присоединилось к нему. Этот человек умел расположить к себе. Поначалу убийце показалось, что полицейский насмехается над кадетами, но он сразу же отбросил эту мысль.

— Причина, которая привела меня этим утром сюда, — продолжал Джон, — следующая: мы прочесываем Гарфилдский парк и прилегающую к нему территорию. В течение прошедшей недели там были жестоко убиты двое маленьких детей. Их головы были разбиты. Тот, кто это совершил, — дьявол. Иначе его назвать невозможно.

Убийцу так и подмывало показать детективу средний палец. Убийца вовсе не дьявол. На дьявола больше смахиваешь ты, черная образина. А тот — очень клевый парень, в тысячу раз лучше тебя.

— Как я понял из слов полковника Уилсона, многие из вас, возвращаясь домой, проходят через парк. Некоторые совершают в нем пробежки или играют в футбол неподалеку. Я оставлю в вашей канцелярии свой номер телефона. Если вы увидите что-нибудь, что покажется вам странным, по этому номеру вы можете связаться со мной в любое время дня и ночи.

Убийца не мог отвести взгляда от гиганта-детектива, который так спокойно и уверенно обращался к ним. Он невольно спрашивал себя, смог ли бы он сам держаться с таким достоинством, окажись он в подобной ситуации. Что уж говорить об Алексе Кроссе, гребаном черномазом гении, который так напоминал ему собственного отца — тоже полицейского.

Нет, это они должны брать с него пример, а ему у них учиться нечему.

— Если у кого-нибудь есть вопросы, — закончил Сэмпсон, — задавайте их прямо сейчас. — Любые. По-моему, самое время и место для этого. Говорите, молодые люди.

Убийцу так и подмывало выбросить вверх правую руку и предложить полиции какую-нибудь реальную помощь. Чтобы не поддаться этому искушению, он подсунул ладони под ягодицы и придавил пальцы к сиденью.

Я случайно видел кое-что в Гарфилдском парке, сэр. Наверное, я знаю, кто убил тех двух детишек утяжеленной восемнадцатидюймовой бейсбольной битой, сэр.