Я и Сэмпсон неслись за Пересом, постепенно сокращая дистанцию. Мы мчались по замусоренному извилистому проходу между высоких унылых строений. Что я, что Джон пока еще сохранили былую резвость.

— Стоять! Полиция! — громко выкрикнул я на бегу неубедительное предупреждение удиравшему от нас человеку. Кто же он? Химера? Ужас и страх всего района или безобидный швейцар в пиццерии?

Перес, предполагаемый убийца и истязатель детей, явно намеревался исчезнуть. У нас не было уверенности, что именно он и является Оторвой-Чаки, но у этого человека, видимо, были веские причины избежать контакта с полицией.

Неужели нам удалось так просто разрешить задачу? Как бы то ни было, сейчас должно было что-то произойти.

Неожиданно мою голову посетила нехорошая мысль: если мы его так легко нашли и теперь преследуем, почему же раньше никто не соизволил его схватить?

По-моему, я знал ответ на этот вопрос, и он меня ничуть не радовал. Потому что никогда и никому нет дела до того, что происходит в этих трущобах. Никогда и никому.

— Мы отстаем! — неожиданно выкрикнул Сэмпсон, пока мы бежали, раскидывая мусор, разбрызгивая грязь и вспугивая стаи голубей.

— Ну, это мы еще посмотрим! — рявкнул я.

— А я и не сомневаюсь, Шоколадка, — прозвучало в ответ. — Пусть возобладают положительные эмоции.

— Единственное, что здесь имеется положительного, так это то, что Эммануэл здоров бегать. Никому никакого дела!

— Но все равно мы смелее, быстрее и круче, чем Мэнни мечтал когда-либо стать.

— Трепаться мы только горазды! — огрызнулся я в ответ.

— Ну, с этим не поспоришь.

Мы добежали, преследуя Оторву-Переса, до 7-ой улицы, которая извивается между старыми четырех- и пятиэтажными домами, старыми магазинчиками и закусочными.

Неожиданно Эммануэл резко свернул в сторону официального, потрепанного временем здания, торчащего посредине квартала. Окна большей частью были заколочены листами жести и напоминали коронки в гнилозубом рту.

— Черт побери! — воскликнул Сэмпсон. — Похоже, он хорошо знает, куда направляется. Знает ведь!

— Теперь все зависит от нас.

Мы с Джоном, чуть отстав от Переса, ввалились в подъезд покосившегося, полуразрушенного строения. Воздух здесь был пропитан запахом мочи и гнили. Поднимаясь по крутым, бетонированным ступеням, я чувствовал, как внутри у меня все горит огнем.

— А ведь он заранее определил пути отхода, — возмутился я. — Умный, сволочь!

— Он пытается оторваться от нас, а это совсем не умно. Раньше никому еще не удавалось… Ты попался, Мэнни! — заорал Сэмпсон, и его голос громовым эхом раскатился по лестничным пролетам. — Эй, Мэнни! Мэнни! МЭННИ!!! Стой! Стоять, Мэнни Перес! Полиция! — несся крик Джона вслед убегающему подозреваемому. Сэмпсон выхватил свой пистолет — жуткий 9-миллиметровый «Глок».

Мы еще слышали шарканье подошв Переса по ступеням, но ответом он нас не удостоил. На всем протяжении этой безумной гонки ни на лестнице, ни на площадках нам не встретилось ни одной живой души. Никому не было дела до того, что внутри здания полицейские преследуют преступника.

— Ты думаешь, это дело рук Переса? — обратился я к Джону.

— Если он спасает свою задницу, словно ее подпалили, Мэнни явно что-то натворил. Недаром драпает, как угорелый.

— Да, пожалуй, это наш фитиль тлеет у него в заду.

Мы с размаху распахнули серую металлическую дверь, выводящую на залитую гудроном плоскую крышу. Ярко-голубое небо дышало холодом. Все вокруг сверкало и блестело от солнечного света. И кроме этого неба над головой, больше ничего не было. Мне хотелось воспарить в него и улететь прочь отсюда. Но только хотелось — это отнюдь не значило, что я действительно собрался воплотить свое желание в реальность.

Куда он мог деться, черт побери? Его нигде не было видно. Где Эммануэл Перес? Где убийца ученицы школы Соджорнер Трут?

Вот тебе и химера…