ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
Я поднялся на крышу первым, затем Бри, следом за ней двое нервозных фельдшеров со «Скорой помощи». После быстрого осмотра вокруг фельдшеры бросились помогать жертве — как мы надеялись, еще живой.
Возле люка лежал деревянный настил. Дальше тянулся рубероид, и тело лежало на нем. Под солнцем от крыши шел пар. Испарения поднимались и возле тела: я увидел, что лужа крови стала значительно больше.
— Похоже, дело плохо, — простонала Бри.
— Да.
Меня особенно нервировала маска на лице жертвы. Вот почему он выглядел так странно на картинке с вертолета. На нем оказалась карикатурная маска Ричарда Никсона — такая же, что была на убийце на мемориальном парковом шоссе Джорджа Вашингтона.
— Почему я думаю, что это не подражатель?! — крикнул я на ухо Бри, перекрывая шум круживших над нами вертолетов. — Или что подражатель вообще существует?!
Она кивнула:
— Ты, похоже, прав.
Мы снова подумали одно и то же. Так называемые подражатели-убийцы представляли собой хвастовство ПУ. И сейчас мы поняли это — при телекамерах на вертолетах. Весь мир видел, как убийца и рассчитывал, что он снова одержал верх над нами.
— Он жив? — спросил я ближайшего фельдшера. С тех пор как мы поднялись на крышу, я не видел, чтобы жертва шевелилась.
— Давление крови упало. Пульс сто двадцать! — ответил он. Его партнер требовал по рации тележку для перевозки.
— Сними с него маску! — приказала Бри.
Это было легче сказать, чем сделать. Очевидно, латекс на затылке расплавился на горячей крыше. Наконец фельдшеру удалось срезать маску спереди.
Когда он снял латекс, появилось знакомое лицо.
Бри ахнула, и я схватил ее за руку, отчасти для поддержки, в которой, впрочем, нуждался сам.
Киц!
Агент ФБР, оказавший нам такую помощь с компьютером, был смертельно бледен, усеян крупными каплями пота, с закрытыми глазами.
Я опустился на колени подле Брайана Кицмиллера. Тампоны на шее не могли сдержать кровотечения. Это было печальное, ужасающее зрелище.
— Киц! — Я слегка сжал его руку. — Это Алекс. Помощь близка.
Пальцы его дрогнули, он был еще жив.
Наконец глаза его открылись, и сперва показалось, что он в растерянности.
Однако, увидев, что это я, он попытался сказать что-то. Его распухшие губы шевельнулись, но если он и издал какой-то звук, я не смог его расслышать.
— Держись, — сказал я ему. — Теперь мы с тобой. Ты поправишься. Держись, Киц.
Он снова попытался что-то сказать, но из его уст не вышло ничего внятного.
Киц дважды моргнул — казалось, с громадным усилием, — потом глаза его закатились. Фельдшеры делали свое дело, но когда появилась тележка, все было кончено.
Кица не стало. И умер он перед телекамерами, в точности как планировал ПУ.
Я повернулся к Бри. Мысль у меня лихорадочно работала.
— Киц моргнул дважды. Двое убийц?
