Мы выехали вслед за спортивным «ягуаром» Сакса на Олд-Чепел-Хилл-роуд. Проехали через Хоуп-Вэлли, минуя шикарные особняки постройки двадцатых — тридцатых годов. Казалось, Сакс не торопится.

В конце концов, он играл в свою игру. Нам неведомы были ни правила, ни смысл самой игры.

Казанова.

Чудовище юго-востока.

Кайл Крейг продолжал работать с финансовым управлением над вопросом доходов Сакса. На него по-прежнему ишачили с полдюжины агентов, расставляя точки над i в области прежних связей между Саксом и Уиллом Рудольфом. Оба они, как выяснилось, были однокашниками по Дьюку. Студенты-отличники. Высшие показатели. Они знали друг друга, но близкими друзьями не были, судя по всему. Кайл, между прочим, тоже учился в Дьюке. На юридическом факультете. И тоже окончил с отличием.

Когда же они спелись? Каким образом возникла эта странная порочная связь? Что-то пока не склеивалось у меня в голове относительно Рудольфа и Сакса.

— А вдруг он пустит свой «ягуар» во весь опор? — спросила Кейт, пока мы тайком следовали за монстром к тому месту, где, как мы надеялись, располагалась его берлога, его гарем, его «исчезающий дом». Мы сидели в моем стареньком «порше» на хвосте у Сакса.

— Сомневаюсь, чтобы он захотел привлекать к себе внимание, — возразил я. Хотя «ягуары» и «мерседесы» под эту теорию явно не подпадали. — И кроме того, «ягуар» ни в какое сравнение не идет с «порше».

— Даже с «порше» прошлого столетия?

— Но-но, — сказал я на это. — Не очень-то.

Сакс ехал по Восемьдесят пятому шоссе, затем свернул на Сороковое. На въезде в Чепел-Хилл он слегка оторвался. Мы проехали за ним еще пару миль по городу. У общежития университета Северной Каролины на улице Фрэнклина он неожиданно затормозил и остановился.

— От всего этого меня просто ужас берет, Алекс. Профессор университета Дьюк. Жена, двое симпатичных детишек, — размышляла вслух Кейт. — В тот вечер, когда он меня прихватил, он, вероятно, шел за мной прямо от общежития. Выслеживал. Думаю, он именно там меня выбрал.

Я взглянул на нее.

— Как ты себя чувствуешь? Скажи, если тебе тяжело все это выносить.

Кейт посмотрела на меня, и я увидел в ее взгляде волнение и тревогу.

— Давай покончим с этим. Давай схватим его сегодня же. Договорились?

— Договорились, — согласился я.

— Мы тебя достали, мерзавец, — пробормотала Кейт, глядя прямо вперед сквозь лобовое стекло.

Извилистая и красивая Чепел-Хилл-стрит без четверти двенадцать была уже запружена народом. Ученики и преподаватели входили и выходили из кафе «Каролина-Коффи-шоп», «Пепперз пицца», из только что отреставрированного книжного магазина «Интимейт». Ни одна излюбленная «забегаловка» улицы Фрэнклина не пустовала. Атмосфера университетского городка приятно возбуждала и напоминала мне о далеких временах собственной учебы в университете Джонса Хопкинса, о Кресмонт-авеню в Балтиморе.

Нам с Кейт удавалось следовать за Саксом лишь на расстоянии примерно в полтора квартала. Я понимал, что ему теперь ничего не стоило оставить нас с носом. Может быть, он отправится в лесной дом? Навестить своих девочек? Там ли еще Наоми?

Он вполне мог нырнуть в «Рекорд-бар» или кафе «У Спэнки» на углу. Потом выйти через боковую дверь и раствориться. Началась игра в «кошки-мышки». Его игра. По его правилам. До сего дня он все время играл по своим правилам.

— Слишком уж он уверен в себе, чересчур самонадеян, — сказал я, пока мы продолжали ехать за ним на должном расстоянии. Ни разу даже не обернулся, чтобы проверить, нет ли слежки. Ведет себя, как пижонистый учитель-гуляка, выскочивший из аудитории на время обеда. Может быть, так оно и было?

— Ты уверена, что выдержишь? — переспросил я Кейт.

Она следила за Саксом, словно цепной пес, готовый броситься и перекусить глотку. Я вспомнил, что она где-то здесь, на Чепел-Хилл-стрит, занималась каратэ.

— М-м-м, д-да, целый рой отвратительных воспоминаний. Место преступления и все такое прочее, — бормотала Кейт.

В конце концов, Сакс остановился перед симпатичным, в стиле ретро кинотеатром «Варсити-Тиэтр» в центре Чепел-Хилла. Рядом помещалась общественная доска объявлений, испещренная всевозможными написанными от руки записками и посланиями, адресованными в основном студентам и преподавательскому составу.

— Зачем этому мерзавцу тащиться в кино? — шепотом спросила Кейт с ненавистью в голосе.

— Может быть, затем, что он любит преображаться, сублимироваться. Это и есть тайная жизнь Вика Сакса. Мы с тобой ее наблюдаем.

— Мне бы больше хотелось схватить его прямо сейчас. И повязать.

— Да, Кейт. И мне тоже.

Эту доску объявлений я заметил еще раньше, во время одной из прогулок в этих местах. Там было несколько сообщений о пропавших без вести в районе Чепел-Хилла. Пропавшие студенты. И все женщины. Меня приводило в ужас, что подобная эпидемия поразила местное общество и никто не в силах остановить ее. Ни у кого нет панацеи.

Вик Сакс как будто кого-то или чего-то ждал.

— С кем, черт побери, он собирается встретиться в Чепел-Хилле? — пробормотал я себе под нос.

— С Уиллом Рудольфом, — ответила Кейт, не задумавшись ни на секунду. — Своим старинным однокашником. Лучшим другом.

Мне, честно говоря, тоже приходило в голову, что Рудольф может объявиться в Северной Каролине. Стремление к себе подобному должно быть все равно что физическое влечение. В своей отрицательной форме оно основывается на взаимозависимости или тождественном поведении. Они оба похищали красивых женщин, затем издевались над ними или убивали. Это и есть их общая тайна? Или тут кроется что-то еще?

— Он очень похож на Казанову, каким он мог быть без маски, — сказала Кейт. Мы зашли в небольшую кондитерскую под названием «Школьники». — Кстати, почему он не прятал волосы? Почему только маска?

— А может быть, маска вовсе не прикрытие? В его воображаемом мире она может означать что-то иное, — предположил я. — Вполне возможно, что Казанова — его истинное «я». Маска, жертвоприношения, система символов — все это, вероятно, для него очень важно.

Сакс продолжал терпеливо ожидать у доски объявлений. Ожидать чего? У меня возникло ощущение, что тут какой-то подвох. Я внимательно рассматривал его в бинокль.

Лицо невозмутимое. Скорее даже безоблачно-спокойное. Прогулка вампира по парку. Мне пришло в голову: не принял ли он дозу наркотика? Уж ему-то наверняка известны всякие изысканные транквилизаторы.

За спиной у него, на доске, висели всяческие объявления.

И тогда меня осенила вполне правдоподобная догадка. Объявления! Казанова посылает нам страшное послание — любому, кто следит за ним, любому, кто отважился за ним следовать.

Я в сердцах стукнул ладонью по пыльному подоконнику маленькой кондитерской.

— Сукин сын играет в коварные игры! — Я почти кричал в переполненном кафе, из которого мы следили за Виком Саксом.

Пожилой хозяин посмотрел на меня подозрительно, как будто я был опасен.

Я и был опасен!

— Что стряслось? — Кейт прильнула ко мне, пытаясь разглядеть через плечо, что я такое увидел в окне.

— Доска у него за спиной. Он уже десять минут около нее стоит. Это его предупреждение тем, кто за ним следит. На оранжево-желтом объявлении написано все как есть.

Я протянул ей бинокль. Одно из объявлений на доске было больше и ярче всех остальных. Кейт прочла его вслух:

— «Женщины и дети голодают… а вы прогуливаетесь тут с карманами, набитыми мелочью. Немедленно пересмотрите свое поведение! Вы можете спасти их!»