Было поздно, и я решил немного проехаться. Мне очень нравилась моя новая машина. Детям тоже. Даже Нане, слава Богу. Тут я понял, что снова думаю о Марии. И о затянувшемся расследовании ее убийства, которое я проводил и которое провалил. Я напряг память, стараясь вспомнить ее лицо, стараясь услышать ее неповторимый голос.

Вернувшись домой, я попытался уснуть, но не смог. Мне было так скверно, что я спустился вниз и еще раз посмотрел «Дневник безумной чернокожей женщины». И обнаружил, что способен сопереживать тому, что происходило на мерцающем экране телевизора. Фильм Тайлера Перри очень соответствовал моему настроению.

Около девяти утра я позвонил в офис помощника директора ФБР — Тони Вудсу. И, спрятав гордость в карман, попросил о помощи в расследовании. Мне было необходимо выяснить, нет ли в Бюро данных о наемном киллере по кличке Мясник — пусть даже это будут закрытые данные.

— Мы знали, что вы нам позвоните, Алекс. Директор Бернс хотел бы снова работать с вами. Вам нужна какая-то консультация? Это нетрудно устроить. Сообщите только, что именно вас интересует. Вы ведь снова занялись расследованием?

— Кто сказал, что я занимаюсь расследованием? Нет, тут просто возникла особая ситуация, — сказал я Тони. — Этот Мясник, вероятно, убил мою жену, и я не хочу оставлять это дело нераскрытым.

— Понятно. Мне действительно все понятно. Попытаемся вам помочь, если это в наших силах. Я подготовлю все, что вам нужно.

Тони договорился, чтобы мне выделили кабинет одного из агентов, уехавшего в командировку, и сказал, что мне дали добро на консультации с аналитиком ФБР Монни Донелли — если они мне понадобятся.

— Я уже беседовал с Монни, — заметил я.

— Мы в курсе. Монни сообщила. И ей разрешили сотрудничать с вами. Официально.

На следующий день я приступил к работе. Как выяснилось, в Бюро было немало материалов на Майкла Салливана. В его досье скопились десятки фотографий. Но были они семилетней давности, и, как оказалось, в последнее время с ним ни у кого не было никаких контактов. Куда он исчез? Я знал, что Салливан вырос в Бруклине, в квартале Флэтлендс. Его отец был настоящим мясником. Я даже узнал имена старых знакомых и приятелей Салливана времен его жизни в Нью-Йорке.

Он посещал приходскую школу, доучился до десятого класса, был хорошим учеником, хотя, кажется, никогда к этому особенно не стремился. Потом Салливан бросил школу. Связался с итальянской мафией и стал одним из немногих представителей другой нации, сумевшим проникнуть в ее ряды. Он не выбился в лидеры или авторитеты, но ему хорошо платили. Салливан уже зарабатывал шестизначные суммы, когда ему было всего за двадцать, и стал ведущим киллером и приближенным Доминика Маджоне. А вот сын его, нынешний дон, всегда недолюбливал Салливана.

А потом с ним стали происходить странные и непонятные для всех, кто им занимался, истории. Стали поступать сообщения, что Майкл Салливан пытает своих жертв и уродует их тела. Он убил священника и прихожанина, обвиненных в дурном обращении с мальчиками в его бывшей школе; потом пришил каких-то членов «комитета бдительности». Был слух, что Салливан убил собственного отца — однажды вечером тот исчез из лавки и его тело так до сих пор и не было обнаружено.

Потом Салливан вообще исчез с экранов фэбээровских радаров. Монни Донелли согласилась с моим предположением, что Салливан мог стать информатором кого-то из агентов Бюро и теперь находится под его протекцией или протекцией полиции Нью-Йорка. Может быть, даже подпал под программу защиты свидетелей.

Неужто он и впрямь стал чьим-то стукачом?

И теперь Мясника прикрывает ФБР?