Глава 63
Что-то не так. Сердце ёкнуло.
Непонятно только, что именно.
Я резко сел — один в своей постели, внезапно выдернутый из воспоминаний, наполовину сонный, наполовину проснувшийся. Память уперлась в пустое пространство, как в яму в земле, которой раньше не было.
Воспоминания о нашем медовом месяце на Барбадосе всегда оставались пронзительно четкими в моей памяти. Почему же я не помню, что я тогда сказал Марии?
Часы рядом с кроватью показывали четверть третьего.
Но я уже проснулся.
«Господи, ну пожалуйста, — подумал я, — эти воспоминания — все, что у меня осталось. Все, что у меня сегодня есть. Не забирай у меня и это!»
Я включил свет.
Оставаться в постели уже не имело смысла.
На лестничной площадке я остановился, положив руку на перила. Меня остановило легкое, чуть хрипловатое дыхание Эли.
Я вошел в его комнату, чтобы взглянуть на моего маленького мальчика.
Крохотный комочек под одеялом с торчащими из-под него голыми пятками. Маленький храпун.
Света от голубого ночника было недостаточно, чтобы рассмотреть его лицо. Бровки Алекс сердито свел, словно над чем-то задумался — я и сам так иногда делаю.
Когда я забрался к нему под одеяло, он ткнулся носом мне в грудь и положил головенку на сгиб руки.
— Привет, папочка, — пробормотал он сонно.
— Привет, малыш, — прошептал я. — Спи.
— Тебе плохой сон приснился?
Я улыбнулся. Именно такой вопрос я задавал ему много раз. И теперь вопрос вернулся ко мне, словно часть меня самого.
Он повторил мне мои же слова. А я повторил ему слова Марии:
— Я люблю тебя, Эли. Никто никогда не будет любить тебя, как я.
Он лежал совершенно неподвижно, видимо, снова крепко заснул. Я лежал рядом, положив ему свободную руку на плечо, пока его дыхание не стало спокойным. И тогда я отправился назад, чтобы еще немного побыть с Марией.