Напарником Сэмпсона был двадцативосьмилетний детектив Мэрион Хэндлер, почти такого же крупного телосложения, как и сам Сэмпсон. Конечно, это был не Алекс Кросс. Любовница Хэндлера, дама с очень большой грудью и маленьким мозгом, возглавляла группу фэнов вашингтонской команды «Редскинз». Он из кожи вон лез, стараясь сделать карьеру в отделе по расследованию убийств. «Я быстро соображаю и быстро всех выслеживаю, приятель», — любил он повторять, причем без малейшего намека на юмор или на попытку посмеяться над самим собой.

Обычное нахальство выводит из себя и портит настроение. Но этот был просто глуп; хуже того, он явно гордился своей глупостью, постоянно демонстрируя полное отсутствие логики.

— Я первым пойду, — заявил Хэндлер, когда они подошли к дому Джаметти. Четверо других детективов — у одного из них была кувалда для взлома дверей — уже ждали у входа.

— Первым хочешь? Нет проблем, Мэрион, — сказал Сэмпсон. Потом добавил: — Первым в дело, первым в морг. И, обращаясь к детективу с кувалдой, приказал: — Давай выноси дверь. Детектив Хэндлер идет первым.

Парадная дверь рухнула после двух мощных ударов. Взревела сигнализация, установленная в доме, и полицейские ринулись внутрь.

Сэмпсон заглянул в темную кухню. Никого. Повсюду новенькие кухонные комбайны и разные приспособления. На полу разбросаны компакт-диски, валяется айпод. В доме явно есть дети.

— Он внизу, — сказал Сэмпсон остальным. — С женой он больше не спит.

Детективы бросились вниз по крутой деревянной лестнице, начинавшейся в углу кухни. С момента вторжения прошло не больше двадцати секунд. Спустившись на цокольный этаж, они ворвались в комнату, попавшуюся первой. Сальный был там.

— Столичная полиция! Руки вверх! Стоять, Джаметти! — раздался оглушительный голос Мэриона Хэндлера.

Сальный быстро вскочил. И встал в оборонительную позицию на краю огромной кровати. Это был коротышка с толстым брюхом, волосатый, лет сорока с лишним. Он был явно не в себе и плохо соображал, может, принял дозу. Но его внешний вид обмануть Сэмпсона не мог — этот гад был убийцей, хладнокровным убийцей.

Красивая девица, очень юная, с длинными светлыми волосами и светлой кожей, лежала в постели, пытаясь прикрыть обнаженную грудь. Сэмпсон знал, как ее зовут — Полина Сорока. Ее привезли из Польши полгода назад. И еще Сэмпсону было известно, что она наверняка окажется здесь, потому что, по слухам, Джаметти до потери сознания втрескался в эту светловолосую красотку из Восточной Европы. По сообщению стукачей, Сальный убил ее лучшую подругу, потому что та отказалась выполнять его прихоти.

— Тебе нечего бояться, — сказал Сэмпсон Полине. — Мы вашингтонская полиция. Тебе ничего не грозит. В отличие от него.

— Лежи и помалкивай! — приказал Джаметти девушке, которая была очень напугана. — Ни слова им не говори! Ни слова, Поли! Я тебя предупреждаю!

Сэмпсон двигался гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Он швырнул Джаметти на пол, потом надел на него наручники.

— Не говори ни слова! — продолжал верещать Джаметти, лежа лицом вниз на ворсистом ковре. — Молчи, Поли! Предупреждаю, слышишь?!

Девушка с совершенно опустошенным взглядом сидела среди вороха скомканных простыней, все еще пытаясь прикрыться мужской рубашкой, которую ей дал кто-то из детективов.

Потом она все же тихо прошептала:

— Он заставлять меня делать все, что хотел. Все такое плохое мне делать. Я… мне четырнадцать лет.

Сэмпсон повернулся к Хэндлеру:

— Можешь забирать его отсюда, Мэрион! К чертовой матери! Не хочу даже прикасаться к этой паскуде!