Агент Корморан выступил вперед и встал рядом с вице-президентом. Это неприятно удивило Риза: он был начальником штаба и понимал, что начальник секретной службы не должен знать больше его. Но сейчас он явно знал больше. Что же, черт возьми, произошло? И с кем?

Вице-президент кивнул Корморану и тот заговорил:

— Благодарю вас, сэр. Гейб, сохрани в тайне то, что я сообщу тебе; распространение такой информации расценивается как уголовное преступление. Уясни это, прежде чем я…

— Валяй, Дэн, выкладывай.

Гейб Риз относился к Корморану с симпатией, но ему не нравилось, когда тот нарушал субординацию. Тиллман вызвал их обоих. Он держал их возле себя со времен филадельфийского господства, так что они могли рассчитывать на определенную свободу действий. Однако Ризу казалось, что Корморан пользуется этой свободой несколько больше, чем следует. Хотя, возможно, и Корморан считает, что Риз слишком много себе позволяет.

— Ты когда-нибудь слышал, чтобы имя Зевс упоминалось в контексте, связанном с работой? — спросил агент. — Зевс, как бог у греков.

Риз задумался. Секретная служба часто меняла кодовые имена своих подопечных, но это имя не было ему знакомо, так что наверняка оно из высших слоев.

— Едва ли. А должен?

Корморан, не ответив, продолжил:

— За последние полгода отмечено много случаев исчезновения людей, все на атлантическом побережье. В основном женщины, но есть и несколько мужчин, и все они принадлежат к определенной профессии, думаю, ты меня понимаешь. Пока не найдено ничего, что связывало бы их.

— До настоящего момента, — перебил его Риз. — Что, черт побери, происходит?

— Наш разведывательный отдел имеет три разных перехвата, привязывающих этого типа Зевса к трем разным случаям. Вчера имя всплыло снова, на сей раз в отделе по расследованию убийств. — Он помолчал. — Все это секретно, сам понимаешь.

Риз терял терпение.

— Какое отношение все это имеет к вице-президенту? Или к президенту, раз уж вы меня вызвали? Я не уверен, что мы вообще должны обсуждать это.

— Этот Зевс, — вступил в разговор Тиллман, — кто бы он ни был, имеет какую-то связь с Белым домом, Гейб.

— Что?! — Риз вскочил с кресла. — Какую связь? Что вы хотите сказать конкретно? Что здесь вообще происходит, черт побери?

— Мы не знаем, — признался Корморан. — Это первая часть проблемы. Вторая — защитить администрацию от кого бы то ни было.

— Твоя работа прикрывать вице-президента и президента, а не всю администрацию. — Риз повысил голос.

— Моя работа расследовать и предупредить потенциальную угрозу… — возразил Корморан.

— Пожалуйста, замолчите оба, — бросил Тиллман. — Это наше общее дело, или встреча немедленно закончится. Понятно?

Они ответили в унисон:

— Да, сэр.

— Дэн, что думаешь ты, я уже знаю. Гейб, прошу тебя высказаться откровенно. Я не уверен, что мы должны все скрывать. Это вполне может обернуться против нас и укусить нас, и речь здесь идет не об осуждении или укоризненном похлопывании по руке. С конгрессом этот номер не пройдет. И с прессой тоже. Особенно когда вопрос касается убийства.

«Убийства? Милостивый Боже!» — подумал Риз.

Он провел ладонью по волосам, поседевшим в двадцать лет.

— Сэр, едва ли непродуманный ответ в ваших интересах, да и президента тоже. Это что, слухи? Есть ли реальные факты? Какие именно факты? И президент уже знает?

— Все дело в том, что на этом этапе мы знаем слишком мало. Черт, Гейб, неужели ты нутром ничего не чувствуешь? Я знаю, у тебя есть своя точка зрения. И нет, президент ничего не знает.

Интуиция не подвела Тиллмана: Риз действительно уже имел свое мнение.

— Если мы рискнем открыться, то закрыться уже не сможем. Нам следует найти все, причем в кратчайшие сроки. Скажем, за два-три дня. Или пока не получим от вас специального указания, сэр, — добавил он ради агента Корморана. — И нам потребуется стратегия отступления. То, что поможет нам дистанцироваться, если история выйдет наружу раньше, чем мы захотим.

— Согласен, сэр, — вставил Корморан. — Пока мы в полной темноте, а это никуда не годится.

Тиллман глубоко вздохнул, что Риз воспринял как уступку и согласие.

— Я хочу, чтобы вы работали над данным делом вместе. Никаких телефонных звонков, ради всего святого, никаких электронных посланий. Дэн, пообещай мне, что абсолютно ничего из этого не пройдет через Кризисный центр.

— Да, сэр. Мне придется поговорить кое с кем из моих людей. Но дальше это не пойдет. Какое-то время.

— Гейб, ты говорил о стратегии отступления?

— Да, сэр.

— Рассматривай все с разных точек зрения, самые разнообразные сценарии. Надо предвидеть всё. Подчеркиваю, всё.

— Конечно, сэр. Мой мозг сейчас работает на полную катушку.

— Молодец. Есть еще вопросы?

Риз уже рылся в памяти в поисках исторического или юридического прецедента, скорее по привычке, чем по какой-то другой причине. Вопрос о преданности даже не возникал. Его сдерживала только специфика ситуации. Боже милостивый — что, если действительно в Белом доме завелся серийный убийца? Любой убийца?

— Сэр, если случится утечка, что помешает любому — не дай Бог, репортеру — подхватить это?

— Это же секретная служба, Гейб. Речь не идет об обычной разведке, — ответил Тиллман. — Но я не стану полагаться только на это. Я хочу, чтобы все было сделано быстро, джентльмены. Быстро, чисто и тщательно. Нам нужны реальные факты. И ясность. Мы должны выяснить, кто такой Зевс и что он натворил, а затем сделаем вид, будто этого никогда не происходило.