Часть V
Искусство растет в цене

Меня накормили. Дали простыни и одеяло. Я сел на койку и приготовился к долгой одинокой ночи. Первой из многих. Было шумно: то и дело лязгали металлические двери, щелкали замки, кто-то блевал.

Пришли ко мне только на следующее утро. Тот же плотный черный коп, что и накануне. И с ним еще двое.

— Свободен, так я понимаю? — Я обреченно усмехнулся.

— Верно понимаешь, — ухмыльнулся он. — Тебя уже ждут в спа и солярии. Не забудь халат.

Меня отвели наверх, в маленькую комнату для допросов. Ничего лишнего, только стол и три стула да зеркало на стене. Скорее всего двустороннее. Минут десять я оставался один, и нервы понемногу начали сдавать. Наконец дверь открылась. Вошли двое.

Один — высокий седоволосый детектив, которого я видел накануне в доме Стрэттона. Лоусон. Из местной полиции. Другой — невысокий, толстенький, в голубой рубашке и светлом костюме — повертел передо мной удостоверением, как будто рассчитывал произвести впечатление одними инициалами.

Старший агент Джордж Моретти. ФБР.

Босс Элли.

— Итак, мистер Келли, — начал Лоусон, опускаясь на деревянный стул. — Что прикажете нам с вами делать?

— А в чем меня обвиняют?

Он вздохнул, как будто не зная, с чего начать.

— А как по-вашему, в чем вас следует обвинить? Вы постарались, так что выбор у нас широкий, чуть ли не весь уголовный кодекс. Можно начать с убийства Тесс Маколифф. Как вам такое? Или ваших же друзей. — Лоусон взглянул на листок. — Майкла Келли, Роберта О’Рейли, Барнабаса Флинта, Дайаны Линч. Пойдет?

— Я никого не убивал.

— Ладно, тогда план Б. Ограбление. Незаконное перемещение похищенных ценностей, сопротивление аресту… Убийство некоего Эрла Энсона в Броктоне…

— Он зарезал моего брата, — перебил я Лоусона. — И пытался убить меня. Что бы вы на моем месте делали?

— Начнем с того, что я постарался бы не оказаться на вашем месте, мистер Келли, — ответил коп. — И кстати, для протокола, на рукоятке ножа обнаружены ваши отпечатки, а не его.

— Ты по уши в дерьме, парень, — встрял фэбээровец, пододвигая стул. — И спасешь свою задницу только в том случае, если ответишь на два вопроса. Первый: где картины? Второй: какое отношение ко всему этому имела Тесс Маколифф?

— Никаких картин у меня нет, — ответил я. — И Тесс там была ни при чем. Мы познакомились с ней случайно. На пляже.

— Значит, ни при чем? — Моретти покивал, а потом наклонился поближе и заговорил негромко, но с угрозой: — А вот у нас другие данные. И если ты, сынок, не будешь с нами откровенен, вся твоя жизнь, какой ты ее знал, будет только воспоминанием. Не мне тебе рассказывать, что такое федеральная тюрьма. Ни пляжей, ни бассейнов, ничего.

— Я с вами откровенен, — оборвал его я. — И скрывать мне нечего. Здесь есть адвокат? Я его просил? То-то. Да, я причастен к краже картин. Это я вызвал срабатывание сигнализации в нескольких домах в Палм-Бич. Проверьте. У вас ведь есть сообщения о попытках проникновения, не так ли? И сигналы поступили до ограбления, верно? Я могу дать адреса. Ребят я не убивал, и вам это известно не хуже, чем мне. Мне позвонила Ди. Сказала, что картин нет, что их подставили. Некто, называющий себя Гаше. Велела приехать в тот дом в Лейк-Уорте. Когда я приехал, их уже не было в живых. Я испугался. Запаниковал. И рванул. Да, наверное, поступил неправильно. Но у меня на глазах из дома вынесли четверых моих друзей. В мешках. Как бы вы себя, черт возьми, почувствовали?

Моретти поиграл желваками и, прищурившись, посмотрел на меня, как бы говоря: «Ладно, парень, хватит нам лапшу вешать. Ты еще не знаешь, с кем имеешь дело и как я могу осложнить твою гребаную жизнь».

— И вообще, — я повернулся к Лоусону, — вы даже спрашиваете не о том, о чем надо.