Просто глаз не отвести!

Светящиеся волосы, лучащаяся здоровьем кожа — и черное обливное платье без бретелек. Сексапильна настолько, что даже помолодела. Такого я еще не видела.

Она извинилась за опоздание, сославшись на неожиданные дела.

К тому моменту, когда наши опустевшие тарелки были убраны со стола и на их месте появился кофе с десертом, моя собственная застарелая усталость словно покрылась лоском удовольствия. Даже шевелиться не хотелось, тянуло просто сидеть вот так, в теплой и надежной компании ближайших друзей.

Только я воткнула ложечку в шоколадный пудинг, как Юки застенчиво произнесла:

— А у меня новости…

— Вот и поделись, — тут же встрепенулась Синди. — Ты среди пытливых умов, и все такое.

Юки расплылась в улыбке. Помолчала секунду, оттягивая приятный момент, и выдала:

— Я ушла с работы. Променяла «Даффи и Роджерса» на новое место.

На нее одновременно обрушились вопросы со всех сторон, и Юки отозвалась своим знаменитым переливчатым смехом, которого я так давно не слышала.

— Я перешла на другую сторону баррикады. Хочу сажать подлецов в тюрьму. По понедельникам буду представлять дела в городской прокуратуре, вместе с шефом. Я теперь помощник районного прокурора! Хотите, удостоверение покажу?

Мы зааплодировали, кто-то даже присвистнул; по очереди мы обняли и поздравили Юки.

Я была так рада за нее! Замечательная новая жизнь открывалась перед ней! Она ничуть не пожалеет, что променяла адвокатский заработок на удовлетворение от собственного труда. Юки станет отличным подспорьем для нашей прокуратуры. Звезда ее таланта вспыхнет сразу же, тут и гадать нечего.

— За нашу подругу! — провозгласила я тост, поднимая кофейную чашечку и тем самым показывая пример остальным. — И за то, чтобы все подлецы сидели!

Тут наш восторг подхватило фортепиано, и очаровательная юная шансонетка взяла первые ноты «Сентиментального путешествия».

Я откинулась, было на спинку банкетки, размякшая от приятных эмоций, как вдруг мысли перескочили на другую дорожку ментальной грампластинки — вжик! — и я ни с того ни с сего принялась думать о Деннисе Гарзе.

До чего же сложно устроен человек!

Могла ли личность Гарзы быть столь раздвоенной, что та дикарская ярость, с которой он убил Мартина Суита, в его глазах выглядела вполне естественной? Хотя, с другой стороны, он обладал способностью вести себя настолько осторожно, что мы до сих пор сомневались в природе смертей в муниципальном госпитале: что это было — убийства или нет?

Узнаем ли мы когда-нибудь правду? Не могу сказать. Единственное, что у меня есть прямо сейчас, — это до сих пор разрабатываемая версия. Может статься, эта ниточка приве…

— Эй, Линдси? Ты где витаешь? — вывела меня из задумчивости Клэр.

— Да здесь я, куда мне деваться… Она накрыла мой кулак ладонью.

— Нет, я серьезно.

— Понимаешь, я сейчас думала про Гарзу и его темные, безумные глаза… Ему ведь за сорок, он умрет за решеткой. И больше никогда — никому! — не причинит зла.

Юки обеими руками обняла меня за плечи и крепко прижала к себе.

— А я не могу найти слов, как выразить свою благодарность, — сказала она. — За то, что ты так близко к сердцу приняла смерть моей мамы. За то, что остановила Гарзу. — Юки набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула. — Когда мой отец вернулся с войны, его нельзя было узнать. Он рассказывал маме про четырех всадников Апокалипсиса… Ну, вы знаете: голод, смерть, чума и война… Но еще отец сказал, что есть пятый всадник, и это человек. Опаснее всего на свете — человек. Ты, Линдси, остановила Гарзу. Остановила пятого всадника.