В полицейском, стоявшем у двери в квартиру «5K», я узнала новичка, Мэтта Хартнета. Это был высоченный парень, чем-то напоминающий артиста Джимми Смитса. Лицо под темными глазами казалось бледным, над верхней губой проступили бисеринки пота.

— Жертва уже опознана, — сказал Хартнет, протягивая мне журнал. — Миссис Ирэн Волковски. В последний раз ее видели живой около одиннадцати, в прачечной. Муж еще не вернулся с работы, а дозвониться до него пока не получается. Напарник опрашивает жильцов на улице. Там и другие наши ребята есть.

Я кивнула, вписала в журнал наши с Конклином фамилии и, нырнув под оградительную ленту, прошла в комнату, где уже трудились эксперты-криминалисты. Патологоанатом щелкал фотоаппаратом, снимая жертву с разных точек.

В комнате пахло газом. Кто-то распахнул окна, чтобы проветрить помещение, и оттого в квартире было холоднее, чем на улице.

Миссис Волковски лежала на спине посредине комнаты, раскинув руки и ноги, в позе, делавшей ее трогательно беззащитной как перед нападавшим, так и перед сновавшими по ее жилищу совершенно посторонними людьми. На вид ей было лет шестьдесят с небольшим.

Рана находилась в районе затылка, откуда все еще текла кровь, успевшая пропитать светло-серый ковер и собраться лужицей возле ножки пианино.

Само пианино было разбито едва ли не вдребезги!

На оставшихся клавишах застыли брызги крови, другие валялись на полу. Впечатление было такое, как будто кто-то крушил инструмент молотком.

Доктор Германюк уже установил в нескольких местах мощные переносные лампы, так что света в комнате хватало. С первого взгляда становилось ясно, что хозяйка проводила здесь немало времени и недавно сменила мебель. У ножки диванчика я заметила обрывок упаковочного материала.

Увидев меня, доктор Джи приветливо кивнул, сдвинул на лоб очки и опустил фотоаппарат.

— Что у нас тут? — спросила я.

— Весьма любопытная деталь, — сказал он. — Если не считать пианино и газовую плиту, все остальное в целости и сохранности. По крайней мере я никаких следов не обнаружил.

И действительно, комната выглядела чистой и аккуратной, как будто убийца ограничился лишь тем, что выместил злобу на пианино и хозяйке, после чего включил газ и ушел. Обычно такая картина на месте преступления свидетельствует о его подготовке и сообразительности исполнителя.

— Жертву дважды ударили по голове, спереди и сзади, — продолжил доктор Германюк. — Насколько я могу судить, орудий убийства тоже было два. Одно из них — пианино. После вскрытия информации будет больше, но уже сейчас могу сказать следующее: посмертное окоченение не наступило — тело теплое на ощупь. Синюшность выражена слабо. Скорее всего ее убили не больше двух часов назад. Так что убийца ушел отсюда незадолго до нас.