Джейкоби кликнул несколько раз «мышкой» и повернул лэптоп так, чтобы мы с Конклином могли видеть экран.

— Это Мэдисон Тайлер, — сказал он.

Камера наехала на маленькую светловолосую девочку, которая только что вышла из-за занавеса на сцену. На ней было синее бархатное платьице с кружевным воротником, носочки и ярко-красные туфельки. Чудная, премилая девочка с умными, серьезными глазами без малейшего намека на притворство.

Под аплодисменты невидимых зрителей девочка забралась на стул перед огромным «Стейнвеем». Шум в зале быстро стих, и она заиграла что-то классическое, незнакомое, но достаточно сложное. Больше всего меня удивило, что юная пианистка не допустила, на мой взгляд, ни единой ошибки.

В конце она раскинула руки, едва доставая крайние клавиши, и последние ноты утонули в криках «браво» и шумной овации.

Мэдисон повернулась к аудитории.

— Я буду играть лучше, когда ручки подрастут.

По залу прокатился смех. Мальчик лет девяти поднялся на сцену с букетом цветов.

— Похитители уже позвонили родителям? — спросила я, с трудом отрывая взгляд от Мэдисон Тайлер.

— Вообще-то еще рано, но нет, на связь никто не выходил, — ответил Джейкоби. — Никаких требований. Ни слова о выкупе.