Часов в семь вечера я входила в ресторан «Индиго», новое заведение, недавно открывшееся на Маккалистер-стрит всего в двух кварталах от здания суда, — одно это должно было лишить меня всякого аппетита. Миновав обшитый деревом бар, я шагнула в просторный зал, где метрдотель проверил меня по списку и проводил к столику, за которым Юки изучала какие-то бумаги.

Обняв ее, я почувствовала, что безумно рада нашей встрече.

— Как дела, Линдси?

— Превосходно, если не считать того, что в понедельник начнется суд.

— Мы выиграем процесс, — заверила меня Юки. — Можешь не беспокоиться.

— Прости, что усомнилась, — улыбнулась я.

Мне не хотелось, чтобы Юки догадалась, что творится у меня в душе. Микки Шерман убедил власти, что моим представителем в суде должна быть женщина, а мисс Кастеллано — «как раз то, что нужно для такой работы».

Жаль, что у меня не было его уверенности.

Мы встретились в конце рабочего дня, но Юки выглядела свежей и полной сил. Самое главное — она выглядела молодой. Я машинально сжала своего Кокопелли, пока моя двадцати восьмилетняя защитница заказывала ужин.

— Итак, что я пропустила после отъезда? — поинтересовалась я.

Отодвинув в сторону морского окуня с пюре из дикой моркови — блюдо, изготовленное по рецепту местного шеф-повара, — я взялась за салат из фенхеля, кедровых орешков и эстрагона.

— Если честно, я очень рада, что тебя не было в городе, поскольку здешние акулы буквально глотали слюну, — ответила Юки.

Я заметила, что девушка смотрела прямо на меня, а ее руки безостановочно двигались над тарелкой.

— Все газеты и телеканалы набиты воплями разгневанных родителей… Ты видела «Прямой эфир в субботу вечером»?

— Ни разу в жизни.

— Для информации — там была одна пародия, где тебя изобразили как Грязную Гарриет.

— Ну, это уж слишком, — пробормотала я, нахмурив брови. — Я не заслужила такой чести.

— Дальше будет еще хуже, — продолжила Юки, накручивая на палец свой длинный локон. — Судья Ачакозо одобрила присутствие телевизионщиков в зале суда. Кроме того, я получила список свидетелей со стороны истца. Показания даст Сэм Кэйбот.

— И что тут плохого? Сэм признался в убийствах электрическим током. Мы можем это использовать!

— Боюсь, что нет, Линдси. Его адвокаты подали ходатайство об аннулировании признаний Кэйбота на том основании, что мальчик сделал их в отсутствие родителей. Слушай, — добавила Юки, заметив мрачное выражение моего лица, — мы не знаем, что Сэм скажет на суде, хотя я все равно с ним разберусь, обещаю. Но мы не можем оспорить показаний Кэйбота из-за его признаний. Его слово против твоего, однако… Он тринадцатилетний мальчик, а ты — пьяный коп.

— И ты говоришь, что я «могу не беспокоиться»?

— Да, потому что правда возьмет свое. Присяжные — тоже люди, многим из них часто приходилось выпивать. Уверена, они решат, что ты имела полное право на выпивку, да что там — просто обязана была пропустить стаканчик. Ты хотела помочь этим детям, Линдси. А это совсем не преступление.