Юки была доведена до белого каления.

Мы обедали за ее рабочим столом, привередливо ковыряя салат, словно выискивая золотые слитки вместо куриных наггетсов. Юки спросила меня, как дела, но особо распространяться мне было не о чем, а она еле сдерживалась, поэтому я предложила ей рассказывать первой. Дважды предлагать не пришлось.

— Дэвис вызвала эксперта-психиатра Марию Пейдж. Слышала о ней что-нибудь? — спросила Юки.

Я помотала головой.

— Она иногда появляется в программе «Суд идет» на телевидении. Ну, высокая такая, блондинка, выпускница Гарварда?

Я снова покачала головой.

— Ладно, не важно. В общем, Дэвис вызвала знаменитую мозговедку, чтобы подробно объяснить нам природу самооговоров.

— А-а, — поняла я. — В связи с «ложным» признанием Джуни Мун?

— Да. А она умная тетка, эта психиатр, все знает: как начали зачитывать права, чтобы копы не могли принуждать задержанных давать показания, как исследования Гудджонсона и Кларка повлияли на определение степени внушаемости подозреваемых, как обойти требование знакомить задержанного с его правами. Словно сама Пейдж написала ту фигову книжку, Линдси! — Юки распалялась все сильнее. — Она авторитетно расписывала, как копы запугивают и обманывают подозреваемых, вынуждая их оговорить себя.

— Ну, кто-то, возможно, так делает, но не я.

— Я знаю. Пейдж подчеркнула, что некоторые люди с ограниченным интеллектом или заниженной самооценкой скорее предпочтут согласиться с копами, чем возражать им. После чего присяжные посмотрели на Джуни Мун.

— Джуни призналась сама, по доброй воле…

— Знаю, знаю, но ты же помнишь, как она выглядит, — сестричка олененка Бэмби. Наконец доктор Пейдж договорила, и мне стало интересно, как нейтрализовать ее показания, не предъявив двухчасовую пленку с записью вашей беседы с Джуни.

— Ну, можно и это сделать, в конце концов. — Я с громким щелчком закрыла пластиковую крышку на контейнере с салатом и бросила его в мусорную урну. Юки сделала то же самое.

— Два часа, на протяжении которых Джуни все отрицает?.. Так вот слушай. Я встала и сказала: «Доктор Пейдж, вы когда-либо раньше встречали Джуни Мун?» — «Нет». — «А с записью беседы с ней в полиции ознакомились?» — «Да». Тогда я спрашиваю: «Полицейские запугивали ответчицу, лгали ей, расставляли ловушки?» — «Нет, пожалуй, нет». — Юки отхлебнула чаю и продолжила представлять в лицах перекрестный допрос доктора Пейдж. — И тут я совершила ошибку.

— Что же ты сделала?

— Я была взбешена, Линдси. — Юки сделала гримасу и пальцами отбросила волосы с прелестного лица в форме сердечка. — Я сказала: «А что же делали полицейские?» Я знаю, что нельзя задавать вопрос, на который не знаешь ответа, но, блин, я видела чертову запись двадцать раз, и вы с Конклином ничего ей не делали! Рыжий Пес чуть не спалил меня взглядом, а Пейдж заявила: «По-моему, мисс Мун отличается не только рекордно низкой самооценкой, она еще и чувствует за собой вину от того, что занимается проституцией, и ее признание было способом уменьшить свою вину». Я ушам не поверила, когда она предложила присяжным такой поворот, и сказала: «Значит, вы утверждаете, подсудимой неловко от того, что она проститутка, поэтому она призналась в убийстве?» «Именно это я и хочу сказать», — говорит Пейдж. «Больше вопросов не имею, доктор», — говорю я. Бендинджер ее отпустил, я протиснулась на место позади Рыжего Пса, лицом к залу, и тут — Твилли!

— Разве он не каждый день в суд приходит?

— Да, но тут он оказался прямо за моей спиной. Я смотрела на него в упор, что еще мне оставалось. Дэвис вызвала Джуни Мун для дачи показаний, но судья сказал: «Сперва сделаем перерыв на ленч», — и Рыжий Пес резко отодвинул стул, отчего я с размаху уткнулась носом в грудь этого придурка Твилли. Он захихикал, а у меня желудок словно клещами сжало, кожа мурашками пошла. А он шепчет: «Этот сет взяла Дэвис». Рыжий Пес обернулся и посмотрел на меня таким испепеляющим взглядом… Линдси, я же не проиграю дело из-за показаний психиатра? Говорю тебе, это не может быть, потому что не может быть никогда!

— И не будет!

— Правильно. Не будет, — процедила Юки сквозь зубы, грохнув кулаком по столу. — Потому что присяжные видят правду, и им придется выбрать один из двух вердиктов: либо Джуни Мун виновна, либо она виновна как смертный грех.