На следующее утро мы с Джейкоби вернулись на место преступления, чтобы еще раз осмотреть кустарник позади церкви. Всю ночь я напряженно размышляла над словами Синди по поводу криминального дела, которое оказалось на ее столе. Речь шла о пожилой чернокожей женщине, одиноко проживавшей в небольшом доме в Западном Окленде. Три дня назад оклендская полиция обнаружила ее повешенной на трубе в подвале своего дома, где располагалась прачечная. На первый взгляд она повесилась на электрическом шнуре, плотно затянутом на ее шее.

Поначалу полицейские предположили, что это банальное самоубийство. На теле женщины не было обнаружено никаких ран или ссадин, которые свидетельствовали бы о сопротивлении или какой-то борьбе. Однако позднее, вскрытие показало, что под ее ногтями имеются микроскопические частицы постороннего вещества, которое оказалось фрагментами человеческой кожи с капельками застывшей крови. Стало ясно, что бедняжка отчаянно сопротивлялась и поцарапала ногтями вероятного убийцу. В конце концов Синди заявила, что это не самоубийство. Женщину просто-напросто линчевали.

Когда я добралась до места преступления позади церкви, меня все еще донимало беспокойство по поводу этого странного дела. Синди права, это могло быть не первое, а второе преступление, мотивированное расовыми предрассудками.

Джейкоби быстро подошел ко мне, держа в руке свернутую газету «Кроникл».

— Ты уже видела этот номер?

На первой полосе крупный заголовок гласил: «Полиция в тупике по поводу убийства одиннадцатилетней девочки». Статья была подписана Томом Стоуном и Сьюзи Фицпатрик, карьера которых заметно пострадала во время успешной деятельности Синди по освещению громкого дела об убийстве новобрачных. С помощью таких вот статей и энергичных действий Грея и Джонса вскоре может появиться ощущение, что полиция сидит сложа руки и не предпринимает никаких активных действий по поимке разбушевавшегося маньяка-расиста.

— Твои друзья, между прочим, — ухмыльнулся Джейкоби. — Они всегда наскакивают на нас.

— Нет, Уоррен, — возразила я, — мои друзья не способны на такие дешевые штучки.

В густых зарослях кустарника напряженно трудилась команда Чарли Клэппера, тщательно осматривая место преступления и окрестности. Им уже удалось обнаружить пару отпечатков обуви, но, к сожалению, ничего другого отыскать не удалось. Они сняли отпечатки пальцев с брошенных обойм и исследовали отпечатки колес стоявшего неподалеку белого фургона, но и этого было явно недостаточно.

— Что-нибудь прояснилось насчет белого фургона? — поинтересовалась я у Джейкоби и вдруг подумала, что мне доставляет удовольствие снова работать с ним.

Он усмехнулся и покачал головой.

— Мы вышли на двух людей, которые были в кафе в тот вечер, но ничего интересного они нам не сообщили. Больше похвастаться пока нечем. — Он развернул картинку, нарисованную нашим художником по описанию Бернарда Смита — двуглавый лев на стикере, который обычно приклеивают на бампер автомобилей. — Кого мы ищем, лейтенант? Киллера-покемона?

Я промолчала и повернулась к церкви, заметив выходящего из здания Эрона Уинслоу. Завидев его, к нему тут же бросилась толпа возмущенных жителей района, которые ранее терпеливо дожидались его за желтой лентой полицейского ограждения. Он поговорил с ними, а потом обернулся ко мне и помрачнел.

— Люди предлагают мне помощь и готовы сделать все возможное, чтобы поскорее привести церковь в порядок, — сказал он. — Они не хотят видеть все эти дыры от пуль.

— Сожалею, — промолвила я, — но до полного окончания расследования это вряд ли удастся.

Он тяжело вздохнул.

— Я все время прокручиваю в голове картину трагедии. Уверен, преступник прекрасно видел цель и стрелял целенаправленно. Я стоял вот здесь. — Он показал на место неподалеку от ступенек. — Вы сами видите, что я был более удобной мишенью, чем Тэйша. Если предположить, что кто-то стрелял наугад, то было бы гораздо удобней выстрелить в меня.

Уинслоу наклонился и поднял с земли заколку для волос с розовой бабочкой.

— Я где-то читал, лейтенант, что «храбрость усиливается тогда, когда появляется чувство вины и ярость».

Уинслоу очень тяжело воспринимал эту трагедию, и мне было жаль его. Он хороший человек и даже сейчас пытается хоть как-то успокоить меня.

— Этот негодяй разрушил всю нашу работу, но мы все равно не прекратим репетиции. В этой церкви мы отслужим панихиду по убиенной Тэйше.

— А мы как раз собирались навестить ее родных и выразить свое соболезнование, — сообщила я.

— Они живут вон в том доме, строение номер пять. — Он кивнул на ряд домов. — Думаю, там вы получите самый теплый прием, тем более что вы имеете к этому событию самое непосредственное отношение.

Я удивленно посмотрела на него.

— Извините, не поняла.

— Неужели вы не знаете, лейтенант, что дядя Тэйши Кэтчингс был полицейским?