Возле другого здания с роскошными квартирами Учитель присел возле решетки у тротуара и принялся открывать ее ломом. Полицейские за этим местом не наблюдали, он удостоверился.

Через несколько минут он откинул решетку. Влез в люк и бесшумно закрыл ее за собой. Противно, отвратительно, но если хочешь проникнуть в одно из манхэттенских довоенных зданий, неприступных, как Форт-Нокс, нужно потерпеть.

Луч тонкого фонарика, который Учитель держал во рту, играл на бетонных стенах. Грязь пропитала его трехсотдолларовые носки — горы сигаретных окурков и оберток от жвачки; мокрый мусор; пустая ампула из-под крэка.

Он снял пиджак, скомкал его и, приложив к пыльному подвальному окну под решеткой, резким ударом выбил стекло. Замер, прислушиваясь, не раздастся ли крик или сигнал тревоги. Тишина. Просунул внутрь руку, нашел оконный шпингалет и вполз, извиваясь, в темный подвал.

Он быстро пошел по коридору, окаймленному пыльными шкафами, полными ненужных вещей — старых деревянных лыж, велоэргометров, восьмидорожечных магнитофонов. «Высшее общество хранит ту же дрянь, что и большинство других идиотов, — подумал он и замедлил шаг возле двери, из-за которой доносилась испанская музыка — наверняка квартира управляющего. И бесшумно прошел мимо.

Свернув направо, Учитель вошел в грузовой лифт старого образца, позволил наружной двери закрыться и задвинул медную решетку внутренних створок.

И тут заметил, что его рука в крови. Алые капли скатывались по большому пальцу и падали на потертый линолеум.

Поморщившись, Учитель закатал рукав. Черт, он порезался, когда выбивал окно. Как вам это нравится? Он был так возбужден, что ничего не заметил.

«Чуть-чуть крови, стоит ли обращать на это внимание?» — подумал он, снимая с предохранителей штурмовые пистолеты, и стал подниматься.

Скоро ее будет много.