На домашнем фронте я совершенно безнадежен. Не смог даже найти бумажного полотенца. Смыл желе водой, как сумел, и повесил пиджак в чулан к другой одежде, ждавшей химчистки. Зато когда заглянул в холодильник, мне улыбнулась удача. На полке стояла обернутая пленкой тарелка макарон с фаршем, и под пакетами концентрированного сока я нашел баночку светлого пива «Куэрс». Включил микроволновку и только стал открывать пиво, как из темной квартиры послышался жуткий звук — утробный стон, сменившийся долгим, противным плеском. Затем он повторился, только в другой тональности.

Я медленно поставил нетронутое пиво, и, хотя не понимал природы этих звуков, интуиция предупредила меня об опасности, от которой любой нормальный человек побежал бы что есть духу.

Вопреки здравому смыслу я медленно пошел по коридору и, заглянув за угол, увидел полоску света под дверью ванной. Осторожно приблизившись, я медленно повернул шарообразную ручку.

И замер, охваченный ужасом. Интуиция меня не обманула. Нужно было бежать, пока еще не поздно.

Не одного, не двоих, а троих моих детей выворачивало в ванну. При взгляде на эту троицу в памяти всплывали кадры из фильма «Изгоняющий дьявола». Я попятился, когда Рикки, Бриджет и Крисси снова стало выворачивать, казалось, они хотели погасить рвотой бивачный костер. Представьте себе Везувий, Кракатау и Сент-Хеленс, извергающиеся одновременно.

Я глубоко вздохнул, и желудок скрутило. Хорошо, что у меня не было возможности перекусить во время гарлемской осады или приняться за макароны. Иначе я бы точно к ним присоединился.

Моя няня-ирландка, Мэри Кэтрин, энергично смывала рвоту, золотистые завитки волос выбивались из-под красной косынки. Она благоразумно надела резиновые перчатки до локтя и прикрыла рот платком, но я видел по ее глазам — обычно ярко-голубым, но теперь затуманенным, поблекшим, — что она устала не меньше меня.

Мэри Кэтрин приветственно махнула мне рукой и сказала с забавным ирландским акцентом:

— Майк, помнишь, утром я сказала тебе, что Крисси слегка позеленела?

Я молча кивнул, все еще пытаясь осмыслить ситуацию.

— Думаю, это грипп, который гуляет по школе, — продолжила Мэри Кэтрин. — Покайся, поскольку это бедствие свалилось на нас.

Я торжественно перекрестился, пытаясь поддержать ее шутку, чтобы слегка поднять настроение нам обоим. Но мне было не до смеха. Ведь это действительно бедствие.

— Мэри, теперь мой черед. — Я взял у нее швабру. — Твоя смена закончилась.

— Ничего подобного, — возмутилась она. — Тайленол в шкафчике над раковиной, но у нас кончается сироп от кашля и…

— И достаточно, — сказал я, указывая на лестницу, ведущую в ее квартиру, в прошлом жилище служанки. — Больше пациентов мне не нужно.

— Да? А ты заболеть не боишься? — Она сложила руки хорошо мне знакомым упрямым жестом. — Потому что ты сильный, выносливый полицейский?

Я вздохнул:

— Нет — потому что болеть мне некогда. Ложись спать, а утром сменишь меня, ладно?

Она заколебалась, потом устало улыбнулась своей милой улыбкой.

— Тебе никого не одурачить, — сказала Мэри Кэтрин. — Но будь по-твоему.