Глава 31. Расклад дела

Я прибыл в отделение полиции как нельзя кстати: при виде меня инспектор Бонд подозрительно нахмурился, что меня слегка удивило — слишком я привык к тому, что он постоянно улыбался самым приветливым образом.

— Послушайте, откуда вы узнали?

Это была его первая реплика, благодаря которой, в свою очередь, нахмурился я:

— Не пугайте меня, инспектор! Вы хотите сказать, что-то еще случилось?

Он пару минут мрачно рассматривал меня и, наконец, кивнул:

— Точно, случилось. А вы не знаете?

Я прижал руку к груди.

— Совершенно ничего не знаю о новых событиях. Так что случилось?

Инспектор кивнул на телефон на своем столе.

— Только что мне позвонил профессор Хатвилл и едва ли не в истерике сообщил, что пропала мисс Мимозин. Она должна была прийти к нему и не пришла, а когда профессор позвонил ей, в ответ кто-то визгливо послал его к черту, выкрикнув буквально следующее: «Роза — моя!»

Я перевел дух — как хотите, но это известие только подтверждало мое подозрение в адрес одного лица.

— Вот как? — Я улыбнулся, возможно, немного криво. — А профессор никого не заподозрил — по голосу, по своим собственным соображениям, догадкам?

Инспектор покачал головой.

— Он подавлен и растерян, и ему ничего не приходит в голову. Он никого не подозревает и до сих пор свято уверен, что у него нет врагов.

Что ж, профессор оставался верным самому себе, даже когда у него из-под носа увели невесту!

Я усмехнулся.

— Послушайте, инспектор, я полагаю, нам стоит отправиться на поиски мисс Мимозин в Стратфорд.

— В Стратфорд?

На его лице отразилось такое искреннее недоумение и изумление, что я, не удержавшись, рассмеялся.

— Да, в Стратфорд-апон-Эйвон, на родину Шекспира. Ведь мисс Мимозин пропала вместе со своим автомобилем?

Он рассеянно кивнул.

— Совершенно верно. Как удалось выяснить, она села в свой автомобиль марки «Форд», сказала соседке, что отправляется к своему жениху, и все — больше ее никто не видел. Но при чем тут Стратфорд?

— При том. — Я двинулся на выход. — Не будем терять времени — давайте как можно быстрее отправимся в Стратфорд. Желательно взять полицейских в сопровождение. Поспешим! Я расскажу вам по дороге, как представляю себе все дело.

Все гениальное — просто, и у каждой самой замудренной загадки есть простой, если не банальный, ответ, который сам собой придет, стоит лишь разложить все по полочкам — вспомнить всю последовательность событий, вовремя и не вовремя прозвучавшие реплики, чьи-то внезапные слезы и раздражение. Но для того, чтобы вдруг понять общий смысл всего, как правило, необходима мелочь — деталь, общая в двух, казалось бы, совершенно не связанных картинках.

— Не помню, кто сказал, что все начинается с любви — и войны, и жизнь, и смерть. Так и в этом деле: заявление, что убийство на турнире замешено на любви, лично я услышал еще при нашей первой, случайной встрече с парой Роза — Нат Хатвилл. Но тогда все мы только рассмеялись, полагая, что у самоуверенной Розы — мания величия. А ведь она была абсолютно права!

Мелкие детали попросту не бросаются в глаза, и лишь по прошествии времени, словно сами собой, вдруг складываются в завершенную картину, где все ясно и понятно: вот — жертвы, вот — причины, а вот — он, убийца с творческим подходом. И вот тогда ты словно вновь слышишь все те реплики, отдельные слова и запахи, что за руку привели тебя к твоим открытиям.

Инспектор с интересом слушал меня, словно пытаясь понять, к чему я клоню. Не выдержав, он махнул рукой.

— Кого вы имеете в виду, говорите сразу, не то я сойду с ума. Кто же?..

Я вновь улыбнулся кривой улыбкой.

— Ларри Брайт, прошу любить и жаловать, последний романтик и ведущий Шоу сов в замке Уорвика.

Инспектор первые мгновенья смотрел на меня с искренним изумлением. А что вы хотите? Вот так сразу и не поверишь, что последний романтик Ларри и есть трижды убийца.

Я кивнул.

— Точно! Давайте для начала вспомним первое убийство: когда уже, казалось бы, всем было известно о том, что вместо профессора Хатвилла жертвой пал студент Питер Санин, в зал, где вы вели допрос, вдруг ворвался заплаканный Ларри. Вспомнили? Его слова о том, что сова нашептала об убийстве. При этом парень плакал. Но вы подумайте: а к чему, собственно, ему было так рыдать? Кто ему Санин? Абсолютно никто. Но почему в таком случае его смерть так задела беднягу Ларри? А ведь все объясняется просто: Ларри, проткнув соперника копьем, поспешно поскакал к дому Перкинса, где молниеносно переоделся, отпустил лошадь, а сам окольными путями поспешил вернуться в питомник, чтобы привести себя в порядок. Ему неоткуда было узнать, что произошла подмена и на месте Хатвилла оказался совершенно другой человек! Понимаете? Перед нами парень играл горе по потере любимого профессора…

Инспектор нахмурился и кивнул.

— Помните? А когда вы сообщили ему, что профессор жив-здоров, у него началась истерика, и он выбежал из зала.

Инспектор все так же молча кивал, словно вспоминая всю ту сцену, реплику за репликой.

— Я всегда считал Ларри не совсем нормальным, оторванным от реальности, — проговорил он наконец.

— А он и есть не совсем нормальный, — сказал я. — Потому его и называют последним романтиком — это просто вежливый вариант, чтобы обозначить простой факт: Ларри далек от реальности, живет в своих розовых мечтах.

— А ведь в самом начале он как бы между прочим сообщил, что недавно проснулся, потому что уснул лишь под утро, — припомнил инспектор. — Так сказать, заготовил для себя алиби. И все-таки… Что еще у вас есть на него?

Мы выехали за пределы Уорвика. Я откинулся на спинку сиденья.

— Мелочи — интересные детали. Сегодня утром Соня включила нашу видеозапись турнира. Одновременно она перебирала свои эскизы — те самые, что делала на лужайке у замка, с Ларри и его Шоу сов на первом плане. Тогда меня что-то царапнуло, но я не успел ухватить, что именно. И вот уже под вечер, после того, как моя Соня очень кстати упомянула про аромат сандала, который ощутила, когда к ней в колени упал второй труп, все вдруг стало ясно.

Я глубоко вздохнул.

— Общая деталь: на эскизах и на холсте Сони я обратил внимание на непомерно огромные ступни ног Ларри, это подчеркивали темные кожаные сапоги. Где-то на втором плане у меня даже мелькнула мысль, что у парня никак не меньше сорок пятого размера. При всем при этом на огромном экране телевизора беззвучно шли кадры нашей любительской видеосъемки рыцарского турнира. Во время традиционного круга почета рыцарей в кадре мелькнул Ланселот Озерный, и вновь мое сознание отметило ту же деталь: огромную стопу в стремени. Мелочь?

Я бросил на инспектора выразительный взгляд.

— Плюс ко всему — сандал. Как только Соня упомянула про аромат сандала во время второго убийства, я тут же припомнил, что ощущал точно такой же сандаловый аромат во время нашего с вами посещения питомника сов. Тогда же я обратил внимание на ароматическую лампу на столике у крайней клетки — очевидно, в ней использовалось масло сандалового дерева. Раз в питомнике смолила ароматическая лампа с сандалом, Ларри вполне мог пропахнуть им, не правда ли? Ну, и самый первый факт: мы с Соней видели Ларри с доктором Перкинсом за несколько минут до того, как Перкинс был отключен и его место на коне занял убийца. Случайность, что мы с Соней заметили эту парочку в кафе, — чудесная случайность, на которую поначалу мы с вами не обратили особого внимания.

Инспектор смотрел в окно, за которым мелькали деревья.

— Ларри прекрасно подходит под наши с вами приметы, помните? Сильный, отличный наездник, способен самостоятельно облачиться в снаряжение рыцаря и без помощи сесть на лошадь, — задумчиво произнес он. — Ведь, насколько мне известно, не так давно Ларри Брайт был членом рыцарского конного клуба «Уорвик». Мой приятель Тедди не раз рассказывал анекдоты про него — бедняга Ларри, с его мечтами и понятиями, был для всех в клубе клоуном.

Инспектор вздохнул и довольно резко повернулся ко мне:

— Хорошо, Ларри мог совершить все три преступления — насколько я помню, никто не видел его в периоды времени, когда происходили убийства, а появлялся он приблизительно в то время, когда уже вполне мог переодеться и привести себя в порядок. Но я не понимаю, почему он это делал? Ведь он пытался убить своего шефа, обожаемого профессора, о котором всегда отзывался столь восторженно!

Я усмехнулся. Казалось бы, инспектор прав, но…

Жизнь груба. Мы мило улыбаемся друг другу, вежливо щебечем банальности о погоде, интересуемся здоровьем и благополучием друг друга. Но это вовсе не значит, что мы действительно всей душой желаем друг другу жить до ста лет.

— Я думаю, все весьма банально: ревность, несчастная любовь. — Я подмигнул изумленно поднявшему бровь инспектору. — Все привыкли считать Ларри чудаком, влюбленным в своих сов. А ведь он вполне здоровый малый, чья преданность шефу в определенный момент могла переродиться в ненависть, потому что славный Ларри влюбился в девушку, которая скоро стала невестой Хатвилла.

Я вздохнул с неутешным видом.

— Помнится, при нашей первой, случайной встрече с парой Нат — Роза, под финиш совместного ужина Роза, малость опьянев от вина и всеобщего внимания, начала рассказывать о том, что бедняга Ларри был влюблен в нее, но это вызвало у Ната только смех, а у нас — вежливые улыбки. Для нас было совершенно очевидно, что бедняжка Роза просто хотела выпендриться перед нами. Кстати, тогда же она упомянула, что Ларри зазывал ее в уединенный домик своей бабки в Стратфорде — полагаю, именно туда он ее и повез.

Я многозначительно посмотрел на инспектора.

— Кстати, о мелких деталях! Помните, как Ларри устроил мини-истерику во время нашего с вами визита к нему в питомник? Он пару раз с надрывом повторил строчку, которая показалась мне смутно знакомой:

— Это Шекспир, инспектор. Причем я узнал сонет, потому что именно он, неплохо переведенный на русский язык, стал песней в исполнении звезды нашей эстрады — Аллы Пугачевой. Русский перевод в конце концов я и вспомнил, а через него — весь текст сонета. К сожалению, сонет прочитать вам по-английски я не могу, помню только русский вариант. В любом случае речь в нем идет о несчастной любви — примерно такой, какая у Ларри к самодовольной Розе.

Да, в самом деле — не так просто объяснить англичанину, который не знает назубок все сонеты Шекспира, какие чувства играют в волшебных строчках! Во всяком случае, в русском переводе.

Что ж, все очень подходит к ситуации: влюбленный романтик Ларри, с ума сходивший от рыжеволосой красавицы, и предприимчивая Роза, которая наверняка поначалу подыгрывала бедняге Ларри в его наивной влюбленности. И вдруг все изменилось в один момент: Розе удалось охмурить профессора Хатвилла, и все кругом заговорили об их скорой свадьбе. Легко представить, что должен был ощутить от этой новости последний романтик!

Само собой, едва узнав о конкретной дате свадьбы, Ларри решил сыграть свой спектакль — убить соперника в честном рыцарском поединке, как в те далекие времена, когда именно так и разрешались споры за сердца прекрасных дам.

Но, увы, на первом же шагу он совершил жестокую ошибку: погиб другой. Разумеется, для Ларри то была трагедия — никто не хочет стать убийцей, да еще убив без малейшего смысла. А вот счастливчик Нат цвел и пах и продолжал готовиться к свадьбе.

Ларри, собрав в кулак всю свою волю, мгновенно написал следующий сценарий устранения соперника: убийство в ходе жутковатого спектакля, как наглядное подтверждение фразы, что наша жизнь — игра, а люди в ней — актеры. Но — увы: похоже, ангелы отвернулись от бедняги Ларри! Снова осечка, снова убит абсолютно посторонний человек…

И вот — последний шанс: день бракосочетания. Здесь Ларри не стал особенно фантазировать, он попросту проскакал на коне в открытые ворота храма, чтобы пронзить копьем соперника, реализовав строки, найденные Натом в древней книге и тут же приписанные сэру Гревиллу:

И вновь — убит другой, невинный дурачок Микки! Ларри, экипированный в тяжелые латы, просто не успел среагировать, когда соперника неожиданно закрыл другой. Только и оставалось, что развернуть коня и умчаться прочь, пока за ним не кинулись в погоню…

Слушая мой неторопливый монолог-размышление, инспектор согласно кивал.

— Похоже, все примерно так и было. Я не большой специалист по части Шекспира и вообще стихов, но Ларри всегда казался мне не от мира сего. Такому вполне могли прийти в голову столь… романтические убийства!

— Когда жизнь кажется пустой, каждый наполняет ее собственным смыслом. — За окном замелькали первые домики Стратфорда, и я кивнул инспектору. — Полагаю, Ларри похитил Розу, чтобы увезти сюда, в домик, оставленный в наследство его бабкой. Думаю, стоит заехать в местный полицейский участок и уточнить адрес.

— Я уже отдал распоряжение, — кивнул инспектор и неожиданно горячо потряс мою руку. — Благодарю вас, Ален! Если бы не вы…

Между тем наш автомобиль в сопровождении еще двух въехал во двор стратфордского полицейского участка. Оставалось узнать точный адрес, получить подкрепление и отправляться арестовывать Ларри Брайта.