Глава 26. Женские теории убийств
— Боже мой, с кем это ты умудрился надраться? Не ожидала от тебя подобных подвигов здесь, в доброй старой Англии.
Это была первая фраза Сони, произнесенная сварливым голосом старой грымзы, как только я появился перед ней на зеленом лужке у замка. Наивный чукотский юноша, я летел к ней, раскинув руки, как крылья, и счастливо смеясь, а в качестве приветствия услыхал подобный скрежет. Пришлось упереть руки в боки.
— Да, надрался! Но вполне вяжу лыко — или что там вяжут после пары литров светлого английского пива? И, между прочим, я расслаблялся в приличной компании — с профессором Хатвиллом. Мы с ним обсудили перипетии убийств, а также немного побеседовали о литературе в целом, Оскаре Уайлде как представителе не совсем традиционной ориентации в частности и о его гениальном «Портрете Дориана Грея»… Кстати, довожу до твоего сведения, что завтра мы с тобою приглашены на бракосочетание Хатвилла и Розы. Поскольку он пару раз повторил приглашение именно на бракосочетание, полагаю, ресторан после торжества не предусмотрен. И бог с ним, в России свое отгуляем.
К концу моего вдохновенного монолога Соня начала с потрясающей скоростью собирать весь свой реквизит. Я тут же умолк, зачарованно уставившись на прекрасную труженицу, небрежно швыряющую скукоженные тюбики с краской и перемазанные разноцветной краской кисточки в безразмерный баул.
— Бежим в отель, все там сбрасываем и — на шопинг! — отрывисто ввела она меня в курс своих действий. — У нас крайне мало времени — скоро магазины позакрываются!
Понимаю, я был слегка пьян, а потому пребывал в легкой нирване. И все-таки, будь я даже трезв, как стеклышко, внезапный призыв к шопингу меня удивил бы: Соня никогда ни в чем не нуждалась, регулярно посещая всевозможные бутики в разных городах мира. С чего же это здесь, в маленьком английском городишке, на ночь глядя, она вдруг надумала совершить набег на местные магазинчики?
Пока я туго соображал, Соня разъяснила мне последние нюансы, одновременно взваливая на мое могучее плечо лямку тяжеленного мольберта и подталкивая в спину жестом «Вперед и с песней!».
— И опять ты не видишь очевидного! Господи, Ален, что тут неясного? Сам сообщил, что завтра мы приглашены на свадебное торжество. Но в чем, по-твоему, я туда должна идти — в драных джинсах?
Я почесал затылок.
— Почему в джинсах? У тебя полный чемодан приличных платьиц.
Она фыркнула, как норовистая лошадка.
— Ну, разумеется, я рвану на свадьбу сэра Хатвилла в старом платье! Друг мой, на этом бракосочетании статус главной героини — у невесты, твоей подруги Розы-Мимозы. Так вот, довожу до твоего сведения: я должна выглядеть так, чтобы все присутствующие пялились не на счастливо скалящуюся невесту, а на меня, отчаянно мечтая бракосочетаться именно со мной. Все, включая жениха Мимозы!
Больше пояснений не требовалось; мое волшебно-легкое опьянение мгновенно выветрилось, и мы понеслись в отель, откуда, сбросив ношу, рванули на шопинг.
Полагаю, не стоит останавливаться на описании этого убийственного для большинства парней мероприятия. Отмечу лишь, что и в скромном провинциальном Уорвике Соня откопала в магазинчике то, что хотела: потрясающее платье цвета индиго — под цвет своих волшебных глаз. Теперь можно было спать спокойно.
Утро следующего дня началось рано и экзотически: пожалуй, впервые за все годы нашего знакомства и любви не я будил Соню, а она, вскочив едва ли не вместе с солнцем и за считаные секунды приняв душ, начала трясти меня за плечо.
— Вставай, Ален! Нас ждут великие дела. Мне еще нужно успеть в парикмахерскую, а сейчас я хочу кофе с чем-нибудь вкусненьким!
Бесполезно было переворачиваться на другой бок, зарываться в одеяло и отчаянно храпеть — если Соня чего-то хочет, она этого добьется, чего бы это ни стоило. А уж если она задумала переплюнуть соперницу — сдавайтесь сразу. В такие дни она перманентно пребывает в легком нервном возбуждении, для снятия которого постоянно пьет кофе и тоннами поглощает разные вкусности, ни на грамм при этом не поправляясь.
— Поднимайся, Ален! Пожалуйста, не храпи и не жмурься — я на все сто уверена, что ты давно проснулся!
В конце концов, отчаянно зевая и жалобно постанывая, я поднялся, пошлепал в душ, подгоняемый Сониными нервными репликами про то, что солнце уже высоко и все в том же духе. Только я, более-менее оживший, выполз из душа, как она вновь начала меня безжалостно подгонять — я должен был побыстрее одеваться на выход.
— О, господи, до чего же ты медлительный, настоящий увалень. — Она прыгала вокруг меня и потрясала кулачками. — Посмотри, я давно готова, хотя, сам понимаешь, нам, женщинам, нужно гораздо больше времени, чтобы подготовиться для выхода в люди — нарисовать глазки и все прочее. Так вот, я — готова, а ты не можешь собраться уже бог знает сколько времени!
Разумеется, я старался повысить обороты и прибавить в скорости, я пытался улыбаться и настраивал себя на позитив, но больше всего в тот момент бытия мечтал вновь нырнуть в блаженство постели и уснуть сном праведника.
Вместо этого ближе к восьми с копейками мы с Соней спустились на террасу перед отелем, где она, едва устроившись за столиком, самолично подозвала официанта и строго заказала настоящий английский завтрак.
— Ты же хотела просто кофе со вкусненьким, — вяло пробормотал я, но она замахала на меня руками.
— Я передумала. Полагаю, нам лучше как следует подкрепиться. Неужели не понимаешь — никто не знает, что может приключиться на этом бракосочетании. Я уже привыкла к чисто британским убийствам по поводу и без.
В тот момент я пропустил ее реплику мимо ушей — я отчаянно зевал, щурился на солнце и все еще мечтал о сладком сне. Но несколько часов спустя я еще не раз вспоминал слова подруги. Ей-богу, в тот беспечный момент в ожидании завтрака Соня без напряга прорицала будущее.
День продолжался, причем с самого утра я покорно исполнял роль прислуги самолюбивой красотки: сразу после завтрака Соня чуть ли не за шкирку потащила меня в парикмахерскую, не слушая моих жалоб на несчастную судьбу.
— Ты нужен мне в качестве сопровождения на всякий случай, мало ли что! — убедительно соврала она, тут же закрыв тему. Еще бы! Я-то знал, в качестве какого сопровождения необходим: чтобы оплатить труды парикмахера.
Мы пробежались по центральной улочке Уорвика и быстро наткнулись на симпатичный салон. Соня решительно, без лишних слов, распахнула дверь, прошествовала до кресла перед зеркалом и уселась — ни дать ни взять королева, решившая изменить свой имидж перед коронацией.
— О, извините, мисс, я не могу обслужить вас прямо сейчас — у меня записан клиент! Вы не могли бы заглянуть через час?
Тщедушный парикмахер с белокурыми локонами до плеч, появившись в зале из маленькой дверцы, тут же испуганно закружил вокруг Сони, для убедительности взмахивая руками и вежливо улыбаясь.
Соня одарила его надменным взглядом.
— Что значит — вы не можете? У вас нет еще одного парикмахера? Вы работаете в гордом одиночестве?
Парень снова замахал ручками.
— По большей части я работаю один. У меня есть одна помощница, которую я вызываю по мере надобности, но как раз сейчас милая Стелла…
— Вызывайте милую Стеллу немедленно, — холодно прервала его Соня, и не думая подниматься с места.
— Вы не дали мне договорить! Дело в том, что…
— Мне нужна сногсшибательная прическа. — Соня не давала парню и слова сказать. — Остальное меня не волнует.
— Я могу вам помочь. — Беднягу понемногу начинало трясти от подступающей паники. — Сейчас я дам вам карточку с адресом парикмахерской «Орхидея» — там вам сделают прическу ничуть не хуже! Минуточку…
Он судорожно начал рыться в шкафчике у входа. В тот же момент двери салона распахнулись, и на пороге нарисовалась вторая героиня — рыжая и самоуверенная Роза.
Я глубоко вздохнул: опля! Начинается. Впору было откинуться на спинку кресла и наблюдать битву титанов, потому как, коль заранее записанным клиентом оказалась именно Роза-Мимоза, от встречи подруг можно было ждать громов и молний.
— Добрый день. — Роза кивнула парикмахеру, который тут же развернулся, несколько криво улыбнувшись.
— Добрый день, мисс Мимозин! У нас тут маленький эксцесс…
К этому времени Роза заметила меня, удивленно приподняла бровь, но почти тут же к ней развернулась в крутящемся кресле великолепная Соня.
— О! — Роза моментально порозовела. — Вижу, эксцесс здесь не такой уж и маленький, если вы имеете в виду эту мисс.
— Я сказал, что у меня записан клиент, и вот — нашел специально для мисс карточку другого салона…
Под гневными взглядами двух соперниц парикмахер скользнул к Соне, протянув ей карточку. Соня медленно сжала ее в руке и поднялась.
— Если бы вы сразу сказали мне, что ваша клиентка — мисс Мимозин, я бы немедленно удалилась, — с легкой усмешкой произнесла Соня. — С такой невестой вам придется поработать не один час, чтобы на нее можно было смотреть без слез. На других у вас просто не останется сил. Отправлюсь-ка я лучше в «Орхидею»!
И она величественной походкой направилась на выход, по пути небрежно кивнув мне, как преданной собачке:
— Уходим!
Сами понимаете — мне только и оставалось, что, вильнув хвостом, последовать за прекрасной хозяйкой.
В течение следующих тридцати минут я выслушивал монолог своей подруги. Не буду пересказывать вам все, что она сообщила мне о Розе-Мимозе, ее внешности, ногах, походке и особенно о пятой точке, — в первые же пять минут я пожалел, что не прихватил плеер с наушниками. Согласитесь, гораздо приятнее слушать любую плясовую, чем девичьи страдания.
— …ты меня вообще хоть немного слушаешь?
Этот гневный возглас Сони раздался в самый неожиданный момент, заставив меня слегка вздрогнуть и посмотреть на подругу. Соня воинственно нахмурилась, глядя на меня чуть сузившимися глазами.
— Я очень внимательно тебя слушаю, — ответил я на автомате.
Она лишь усмехнулась.
— Ну, конечно, внимательно слушаешь! Весь внимание! А ведь твоя милейшая Роза пришла делать прическу не просто потому, что сегодня у нее открывается брачный сезон с беднягой профессором. Она просто хочет выглядеть абсолютно счастливой и благополучной, каковой на самом деле не является.
— Вот как! И почему же?
Признаться, я никак не мог понять, что она желает мне сказать. Ясное дело — девицы вечно воюют за право быть самой сногсшибательной, а тут одна у другой отбирает возможность сделать потрясающий причесон. Но при чем тут все эти псевдо-философские рассуждения о том, кто и насколько счастлив и благополучен?
— Да потому, что наверняка у твоей Рыжухи есть любовник — кто-нибудь из плебеев, кем и она сама является по реальному статусу. А профессора она насильственно заставляет вступить с собой в брак просто потому, что он — из аристократической семьи, а плюс ко всему — еще и профессор универа.
Может, так все и было, только что я должен был ответить — восторженно поддакнуть? Зааплодировать? Добавить своих грязных подозрений относительно морального облика Розы Мимозиной?
— И почему ты молчишь? Ты со мной не согласен? — Соня все никак не могла успокоиться. — А помнишь, как Мимоза встретила нас с тобой в тот самый день турнира? Мы с тобой тогда не знали, куда от нее деться, и, когда отправили ее за мороженым, сбежали, радуясь, как дети. А ведь это она тогда сбежала от нас, а не мы от нее!
Как хотите, но подобные выводы кого хочешь заставят заикаться. Я взглянул на Соню непонимающим взглядом.
— Что ты хочешь сказать?
Она торжествующе усмехнулась:
— То, что сказала: под видом покупки мороженого она наверняка поспешила встретить своего любовника и благословить его на убийство!
Что ни говори, а нет страшнее монстра, чем ревнивая красавица! Экспромтом сочинить полную чушь и не постесняться ее озвучить! Я осуждающе покачал головой:
— Разумеется! Убить представителя аристократической фамилии, даже не успев женить его на себе. Дорогая, ты сама себе противоречишь!
Ничуть не смутившись, Соня мотнула головушкой.
— Возможны импровизации. К примеру, она торопилась перехватить своего любовника, чтобы уговорить обождать с убийством: сначала пускай женится, а потом его убьем. Говорю тебе: она использовала предлог с мороженым для того, чтобы смыться от нас. Ведь эти мороженщики встречались на каждом шагу! Куда же в таком случае запропала твоя Роза?
Я пожал плечами — бог ее знает, куда, к примеру — в сортир по личным интимным делам! Какое это имеет значение? Но Соня упрямо гнула свое:
— И вспомни, как она в одно мгновение материализовалась рядом с телом якобы профессора! Тут же объявилась на месте, впереди всех! И сразу же начала красиво его оплакивать. А вот ты смог бы подобным образом оплакивать меня?
От неожиданности я едва не перекрестился — Господи, спаси и сохрани! Оплакивать мою любимую…
— Ага! Представил себя на ее месте? Признайся: ведь ты не смог бы так красиво воздевать обе руки к небесам и падать лбом в траву!
Как хотите, но под конец этой тирады я невольно ощутил, что в чем-то Соня абсолютно права: теперь, бросая взгляд на события того дня, я вдруг явно увидел, что и в поспешном удалении Розы «за мороженым», и в ее причитаниях у тела было нечто не совсем натуральное, наигранное и фальшивое.
Впрочем, я тут же понял, что это никак не поможет ответить на вопрос «Кто преступник?». Роза, как и сотни девиц со всего света, действительно, вполне вероятно, выходит замуж за профессора чисто из корыстных побуждений. А в таком случае на данный момент она никак не может быть связана с убийцей — тема закрыта!
Я сдержанно улыбнулся огнедышащей Соне.
— Дорогая, у нас по курсу — парикмахерская «Орхидея». Вручаю тебе свой кошелек — иди, делай прическу, а я с твоего позволения отправлюсь назад в отель и покемарю с часок до церемонии. Но убедительно прошу тебя в салоне не высказывать твое личное мнение о степени виновности мисс Мимозин в попытках убийства ее жениха. Обещаешь?
Естественно и натурально, Соня только гневно фыркнула и послала меня куда подальше, прихватив мое портмоне и прошествовав к «Орхидее». Я с чистой совестью направился в отель.
