Глава 16. Новые подозреваемые
Мы с инспектором еще не завершили наш диалог, когда зазвенел мой сотовый. Я мог даже не смотреть на экран — звонок Сони я, наверное, чую сердцем.
— Слушаю, моя милая, — проговорил я вместо приветствия, услышав в ответ снисходительное хмыканье.
— Ладно-ладно, согласна: ничья. — Соня словно бы улыбалась мне по телефону. — Давай помиримся и отправимся обедать. Ты ведь тоже проголодался?
Вот так — один раз дал девице отповедь, и она уже выбирает выражения. По крайней мере, если предполагает пообедать за мой счет.
Я усмехнулся с видом бывалого моряка.
— Проголодался ли я? Честно говоря, не задумывался. Мы тут с инспектором Бондом развили бурную деятельность, времени не было думать об обеде. Но вот теперь ты сказала, и я понял, что хочу перекусить.
— Слава богу, — промурлыкала Соня с минимальной ноткой язвительности и тут же попыталась рассмеяться чарующим серебристым смехом. — В таком случае предлагаю отправиться на обед. Но сначала подруливай ко мне — надо отнести в отель весь мой художественный беспорядок.
Да, что ни говори, а мне достаточно редко выпадает такой шанс: капризная и своенравная Соня, по жизни заставляющая меня маяться и страдать, теперь сама просила меня помочь отнести свой скарб и затем покормить ее в системе британского общепита. Грех было этим не воспользоваться.
Я выразительно вздохнул — так вздыхают отчаянные трудоголики, когда их насильно прогоняют с работы домой.
— Послушай, давай встретимся чуть позже — скажем, через полчаса? Мы с инспектором еще не все довели до ума…
— Что конкретно вы с инспектором не довели до ума?
Как резко меняется песня любимой девушки, чуть что-то выходит не так, как она хочет! Мне показалось, пронзительный голосок Сони проткнет насквозь мою ушную перепонку. Но уступать нельзя! Я сурово нахмурил брови.
— Тебя, милая, это не касается. Если так хочешь есть — отправляйся одна в отель, а я подойду чуть позже.
— И отправлюсь! — едва ли не взвизгнула Соня. — Вон ведущий совиного шоу завершил свое шоу и собирается уходить. Попрошу милого человека помочь донести мой этюдник. Надеюсь, уж он-то не откажет!
С этими словами взбешенная Соня дала отбой. Я вздохнул еще раз и довольно натянуто улыбнулся славному инспектору, который с любопытством прислушивался к моему монологу, произносимому на великом и могучем русском языке.
— Все в порядке? — поинтересовался он.
Разумеется, я кивнул.
— Все просто отлично. Кстати, вы не собираетесь пообедать?
Инспектор тут же бросил взгляд на часы на своем запястье.
— Уже второй час! Я совершенно не заметил, как пролетело время. Что ж, я действительно отправляюсь на обед. Вы тоже?
Я с важным видом кивнул.
— Совершенно точно. Приятного аппетита, инспектор! Было интересно наблюдать вашу работу.
Бонд улыбнулся, похлопал меня по плечу, и мы с ним разбежались в разные стороны.
Не знаю, где конкретно собирался обедать инспектор, а я, поглубже натянув на глаза козырек кепки, направился вокруг замка к воротам башни — именно там несколько часов назад я оставил неукротимую Соню. Существовала вероятность, что упрямая дивчина, ни на грамм не желающая подчиниться воле мужчины, все еще малюет там свои шедевры или пытается в гордом одиночестве дотащить скарб до отеля.
Увы, как только я вывернул к воротам, моему взору предстало изумрудное поле, на котором нигде не наблюдалась фигурка Сони в белоснежных шароварах и блузке цвета экрю. Я на мгновенье представил себе, как тщедушный доходяга Ларри галантно тащит Сонину утварь до самого отеля, подбадриваемый ее ослепительными улыбками, но в конце концов решил на время выкинуть все это из головы и попросту пообедать где-нибудь в Уорвике, заодно суммировав все полученные сведения об обстоятельствах убийства неприятного типа по имени Петя. Приняв это мужественное решение, я энергично направился в город.
Сами понимаете: одно дело — блуждать по городку, романтически обняв за талию любимую девушку, не слишком торопясь найти место для чревоугодия, и совсем другое — тащиться по незнакомым улочкам одному. Вот тут в голову и приходят тоскливые мысли насчет того, что «голод — не тетка» и лучше побыстрее устроиться за столиком в первом же попавшемся кафе.
Как назло, первое кафе попалось мне только спустя двадцать пять минут активных поисков по улицам и переулкам небольшого, казалось бы, городка. Когда наконец-то передо мной вдруг, как в сказке, появилось долгожданное заведение под банальнейшим названием «Уорвик», я бухнулся за столик, ощущая едва ли не величайшее счастье. Я не стал изучать меню, выискивая нечто особенное, попросту заказав жареный картофель со стейком средней прожаренности.
В ожидании заказа я потягивал крепкий кофе и вяло размышлял, как быстрее и безболезненнее помириться с Соней.
— Ко всей моей головной боли из-за дел фирмы не хватало только этого! — раздался за моей спиной раздраженный мужской голос. — Но сыночек всю жизнь преподносил нам неприятные сюрпризы, оставшись верным себе и после смерти.
Так как реплика прозвучала на родном русском, я осторожно повернулся и бросил взгляд на земляка. Им оказался солидный дядька в черной рубахе, со слегка помятым, хотя все еще красивым лицом — одного взгляда было достаточно, чтобы понять: передо мною — папик погибшего Питера Санина.
Завершив свою реплику, Санин-старший лихо опрокинул стакан виски. Рядом с ним сидела эффектная блондинка — конечно, что называется, не первой молодости, но далеко не пенсионерка, с эффектным бюстом и великолепной белой гривой роскошных волос, уложенных в недешевой парикмахерской.
— Твой родной сын трагически погиб, а ты говоришь про него гадости, — капризно протянула она. — Сделай паузу хотя бы до похорон. Кстати, где мы его будем хоронить — здесь или повезем в Пензу?
В ответ мужичок злобно хохотнул:
— Только этого мне не хватало! Впрочем, если желаешь — вези его куда угодно, но меня уволь! В ближайшее время я с головой занят работой.
— Одна я не собираюсь никуда его везти, — капризно отозвалась блондинка. — Я просто спрашиваю.
— Похороним его здесь. Только когда нам это разрешат? Тот тип в полиции сказал, что Петьку убили, возможно, из-за того, что он активно занимался шантажом. Вот ведь паршивец! Позорит меня и после смерти.
— Перестань, Миша! Петя был неплохим мальчиком.
— Разумеется, лучше не бывает! Только давай договоримся: когда мы с тобою встретимся с местной полицией, как это положено, ты, моя милая, будешь помалкивать, ок? Если что, говорить буду я, а ты только кивай, как немая. Проглоти язык, короче, чтобы не сболтнуть лишнего.
— Интересно, чего такого лишнего я могу сболтнуть?
На этом интереснейший диалог неожиданно завершился — парочке принесли заказ, и они тут же, позабыв все свои проблемы, накинулись на еду, словно полгода сидели на кефирной диете.
В это же время официант подрулил к моему столику и принялся с улыбкой расставлять угощение. Еще несколько минут назад я бы с удовольствием принялся за трапезу, смакуя каждое блюдо, но неожиданно подслушанный диалог отвлек меня от чревоугодия.
Итак, чудесным образом я обедал по соседству с предками Питера Санина. Я невольно усмехнулся — такова жизнь! Стоит увлечься каким-либо ребусом, как подсказки-путалки-обманки сами начинают лезть тебе в руки, внося сумбур и проверяя сообразительность. В доброй старой Англии я, блуждая по городку, наугад зашел в первое попавшееся кафе и умудрился устроиться за столиком по соседству с русичами, которым, разумеется, не пришло в голову, что у них за спиной сидит земляк-россиянин, прекрасно понимающий их громкую речь и ко всему прочему вовлеченный в расследование дела об убийстве их сына.
Я еще раз усмехнулся, покачав головой. Да уж, что ни говори, а папик покойного Пети оказался потрясающим типом! Только представьте: его единственный сын трагически погиб во цвете лет, а отец лишь раздраженно отмечает, что он его постоянно достает, даже своей смертью прибавляя проблем. Я невольно посочувствовал Пете, хотя в данный момент парень уже не нуждался ни в чьем сочувствии.
Итак, предки покойного Пети явились из-за смерти сынка, жутко недовольные этой «проблемой». Интересно в таком случае, что конкретно имел в виду глава семейства, предлагая любимой супруге помалкивать? Как это он выразился: «Проглоти язык, короче, чтобы не сболтнуть лишнего». Разумеется, мне, любопытному, жутко интересно: что «лишнее» может сболтнуть мама покойного? Неужели его смерть — никакая не ошибка, неужели неизвестный убийца вовсе не желал угрохать профессора, а метил конкретно в Петю?
Тут, словно отвечая на мои беззвучные вопросы, вновь забубнил Петин папа, одновременно смачно пережевывая пищу и чавкая:
— Ешь как следует, получше живот наполняй. Не нравится мне, как ты схуднула, дорогая моя. Смотри, не ляпни копам, что было время, и ты, старушка, умудрилась влюбиться в моего Петьку, ныне покойного.
— Да ты сам больше всего боишься, что я сообщу копам, как я влюбилась, а ты чуть не прибил родного сынка.
Голосок мамочки прозвучал неожиданно резко, как удар хлыста. Папочка мгновенно грохнул кулаком по столу и зашипел:
— Так я и знал! Молчи, дура, если не хочешь в английскую тюрягу сесть! Я ведь тоже могу сообщить им интересный факт, что ты пыталась заплатить одному негру, чтобы он проучил Петьку…
— Сам молчи!
Голоса зазвучали неожиданно зло и резко, словно до того парочка не беседовала нежно. Пара фраз — и ситуация резко изменилась, в воздухе, казалось, зазвенела сталь.
— Вот я и говорю: молчи!
После этой завершающей фразы папика за моей спиной раздавались только чавканье и звяканье вилок. Я, завершив обед, позволил себе улыбнуться. Неплохо! Во-первых, семья Питера проживает здесь же, в доброй старой Англии. А во-вторых, мамочка ему не родная, судя по всему, она гораздо моложе папика и не так давно пыталась совратить самого Питера, а не встретив взаимности — «проучить» его. Впрочем, вполне возможно, что совратить Питера дамочке удалось, а прибить его она пыталась за то, что он по привычке принялся шантажировать ее. Все это следовало сообщить инспектору Бонду и тщательнейшим образом проверить.
Под чашечку кофе на десерт я получил последнее «угощение»: парочка прошла мимо меня на выход, дав дивную возможность рассмотреть себя в подробностях и, что называется, в полный рост. Папик — погрузневшая копия красавца сынка с легкой сединой на висках, и влюбленная мачеха — немного костлявый вариант Леди Гаги в мини-юбочке и мини-топе.
Проходя мимо моего столика, папик бубнил по мобильному, демонстрируя вполне приличный английский. Дав отбой, он не слишком ласково ухватил подругу за талию, едва не переломив пополам.
— Все поняла, Люська? — гаркнул он на родном русском. — Молчи! Говорить у копов буду я.
Своего рода точкой этой встречи стал стук захлопнувшейся за парочкой двери.
