Глава 47. Последнее пророчество
С обнаружением последнего — тринадцатого! — яйца и заполнением новой тонны бумаг, это дело наконец-то для меня благополучно завершилось. Между тем неслышно наступил ноябрь, и солнце окончательно ушло в «спячку»: поздний рассвет, ранний закат, а днем светило предпочитало укрываться толстым одеялом серых туч и пеленой бесконечных дождей.
Теперь каждое мое утро начиналось под еле слышную музыку дождя за окном, затем неторопливый, с позевываниями-потягиваниями, спуск на кухню, кофе, круассаны…
Радостный штрих: каждое утро первым на кухне меня встречал Билли, который, пару раз приветственно махнув хвостом, тут же вновь мирно ложился на собственный коврик, по всей видимости, наслаждаясь теплом и благополучием, в то время как за стеклянной дверью, выходящей на мощенную камнем террасу, непрерывно капал холодный осенний дождь.
…В то утро дождь был особенно мерзким, а мое настроение — абсолютно тусклое. Я через силу улыбнулся Билли и даже сделал попытку повести с ним дружескую беседу.
— Я рад за тебя, Билли, — подмигнул я псу, почесав его за ухом. — Что бы ты сейчас делал на промозглых московских улицах? Слава богу, теперь у тебя есть дом и любящие хозяева!
Билли мигнул мне и задремал, а я неторопливо выпил кофе, взглянул на часы, усмехнулся (с наступлением ноября, экономя электроэнергию, Старый Лис перевел начало рабочего дня на час позже) и отправился в офис – если не трудиться, то, по крайней мере, делать вид.
Всю дорогу я меланхолически продолжал бесконечные размышления о жизни и смерти, любви и нелюбви, черном и белом. Все так зыбко, так на грани! То, что добро для одного — зло для его соседа, любовь слишком часто оборачивается холодной ненавистью, а жизнь, полную ярких эмоций и страстей, в мгновение может перечеркнуть смерть. Мадам Бишу столько лет жила, не отказывая себе ни в чем, оплачивая твердой валютой каждую свою прихоть, будь то золотое яичко Фаберже, арабский скакун или любовь мужчины. Если что-то начинало ей мешать, она попросту избавлялась от помехи — неважно, от старой вещи или от «лишнего» человека. Ее любовник Морис Буасье убил красавицу Мари и Нико. Пришел час — и сам убийца заплатил за все собственной жизнью. А как будет расплачиваться мадам Бишу? Оставалось лишь надеяться на французскую Фемиду — ее мадам не подкупить!..
Наверное, я поднимался в контору в чересчур мрачном настроении — все встречные коллеги здоровались и тут же ныряли в свои кабинеты. Я кивал в ответ, при этом в голове моей лязгала и свистела цепь мрачных размышлений. Вернувшись к началу всей этой парижской истории, я размышлял о мрачном предсказании моей доброй подруги Аиши, о главенстве смерти на данном отрезке моей жизни, которое успешно сбылось. А как же любовь? Я ведь отлично помню ее слова!
…И новая чудесная любовь! Ну, естественно, лучшая награда Алену за все его страдания — новая любовь…
Ну, и где она — «новая чудесная любовь»? Ален Муар-Петрухин все честно отстрадал, пережил смерть и так далее, а законной награды до сих пор нет. Вот почему в тот день, молчаливый и мрачный, я первым делом направился в приемную.
Признаюсь, как на духу: сам не знаю, зачем я пошел именно туда. А может, меня вела моя судьба? Едва я вошел в приемную, как меткий стрелок по кличке Амур пальнул в меня из своего лука, и, так как на этот раз бронежилета на мне не было, стрела попала точно в сердце.
Представьте себе зеленоглазое чудо с золотыми кудряшками, от которых, казалось, исходило ослепительное сияние, светлое личико с веснушками и приветливой улыбкой настоящего ангела.
— Добрый день, мсье. Что с вами? Вам плохо?
Ее милый голос окончательно меня добил: я, как замер на месте, так и стоял, блаженно пялясь на это чудо. Кто сказал, что мне плохо? Напротив — я был в тот миг счастливейшим из смертных, утонувших в женских очах!
Деревянной походкой я приблизился к столу и рухнул на стул.
— Вы — новый секретарь мсье Муара?
Она радостно тряхнула золотыми кудряшками.
— Да, мсье. Как мне повезло! Ведь я всю жизнь — верная поклонница косметики марки «Сады Семирамиды»!
Я вздохнул поглубже и улыбнулся уже более осмысленно.
— Могу поспорить, что «вся ваша жизнь» длится не больше двадцати лет. Я прав?
Она вновь счастливо тряхнула своими золотыми кудряшками.
— Мне уже девятнадцать лет. Вы не находите, что мне чрезвычайно повезло?
— Я нахожу, что чрезвычайно повезет мне, если вы согласитесь отправиться в обеденный перерыв со мной в любое кафе — по вашему выбору. Надеюсь, вас еще никто не приглашал пообедать?
Она так же легко и радостно рассмеялась:
— Никто! Вы — первый.
— А вы согласны составить мне компанию?
Она задорно пожала плечами:
– Почему бы и нет?
Опущу подробности нашего первого свидания и дальнейшего развития этой дивной love story. Добавлю лишь, что когда к вечеру мне позвонила Ольга и радостно сообщила, что Вера Бунина благополучно покинула мой дом, оставив ключи ей, так что теперь мне, горемычному, можно спокойно возвращаться в Россию, я лишь хмыкнул в ответ:
— Извини, сестренка, у меня совершенно нет времени — готовлюсь к свиданию с лучшей девушкой на свете. До скорого!
Кстати сказать, в Москву я вернулся только через полгода.
