Глава 40. Торг уместен-2
День выдался на редкость погожим, словно осень, очнувшись от монотонных серых дождей, решила вспомнить лето — включила солнышко поярче, заблестела Сеной, отразив в ней синеву неба и белизну облаков. И Париж тут же отозвался доброжелательными лицами и веселыми голосами людей.
Все в то утро было наполнено светом и радостью. Радостно смеялись дети, ожидавшие своего автобуса на остановке под присмотром воспитателей, а за несколько шагов до управления радостно пропел мне таинственные слова таинственной мантры индус в балахоне, потом с широчайшей улыбкой протянул руку за вознаграждением.
В самом лучезарном настроении я поднялся на второй этаж в кабинет комиссара, по дороге всем радостно улыбаясь и со всеми здороваясь. А вот сам комиссар Риво приветствовал меня мрачноватой усмешкой.
— Доброе утро, Ален. Вижу, вы хорошо выспались. А вот я никак не мог уснуть. Черт возьми, я так смертельно устал, но совершенно не мог уснуть, так что в конце концов был просто вынужден выпить почти половину бутылки виски. Моя жена только губы поджала — уж она-то меня отлично знает, а потому решила, что лучше промолчать. Будь проклята эта мадам Бишу!
Мы немного помолчали, размышляя каждый о своем. Чтобы разрядить обстановку, я в двух словах рассказал комиссару о трудах его подчиненных в саду отца вчера вечером и сегодня поутру.
Доблестные полицейские были выше всяких похвал: несмотря на скучный, монотонный труд, по второму, по третьему разу осматривая участок, действовали при том с предельной осторожностью — у меня сложилось впечатление, что они аккуратно приподнимают каждую веточку, каждый листик кустов.
Выслушав мой отчет, комиссар наконец-то усмехнулся и с уже вполне мирной улыбкой закурил свою трубку. В этот момент раздался стук в дверь, почти тут же заглянул полицейский.
— Комиссар, прибыла мадам Бишу на опознание трупа.
Комиссар криво усмехнулся, поднялся, жестом приглашая меня следовать за ним.
Мы вышли в коридор, поприветствовали мадам Бишу, которая выглядела особенно бледной и печальной, после чего все направились в другую часть здания, где в полуподвале располагался морг судебной экспертизы.
Разумеется, мадам, бросив на тело короткий взгляд, мгновенно опознала своего друга, побледнела еще сильнее, но мужественно сдержала слезы. А когда, выйдя из морга, комиссар на мгновенье задержался, остановленный каким-то инспектором, я, действуя согласно собственному плану, придуманному сегодня поутру, вплотную подскочил к мадам и, едва не касаясь ее уха губами, шепнул: «Между прочим, ваше золотое яичко у меня. Ювелирная работа! Мы вполне можем с вами договориться. Как это вы тогда сказали — «торг уместен»?..»
С этими словами я сунул ей в ледяную руку листок бумаги с номерами моих телефонов и широко улыбнулся догнавшему нас комиссару, бросившему на меня подозрительный взгляд.
Мы проводили мадам Бишу до ее роскошного «Феррари», вежливо распрощались с ней, пожелав мужества и спокойствия.
Когда машина мадам Бишу разворачивалась, мы с ней внезапно встретились взглядами. Хотите знать, что я прочитал в черной бездне чуть прищуренных глаз красавицы Натали? Лютую ненависть. И алчность.
