Допросы Андрея Кулькова проходили легко. Он все подтверждал, прояснял детали без малейшего намека на эмоции. Робот роботом.

– Как вы заставили Ирину Ивановну подписать дарственную на квартиру? – спросил Земцов.

– Сказал, что внучку убью. Она сразу согласилась…

– Похищение Ани Колесниковой, которую якобы спасла ваша жена, вы с ней инсценировали?

– Да.

– Ключи от квартир…

– Аля мне давала. Ей их кто-то по слепкам скважин делает.

– Ваша жена была в курсе того, что вы ради денег вступали в интимные отношения с посетительницами вашего зала?

– Да.

– И это делать тоже она вам велела?

– Да.

Сергей соскочил с подоконника.

– Можно мне спросить? Слушай, Кульков, ты дебил?

– Прошу без оскорблений, детектив Кольцов, – строго постучал ручкой по столу Слава.

– Да ладно, – отмахнулся Сергей. – Кульков, отвечай: ты сам-то кем себя считаешь? Аля так велела, Аля сказала. Ты здоровенный амбал из-за пяти тысяч девочку убил, из-за квартиры – несчастную женщину, у которой внучка была на попечении. Митяя… Тебе что, очень его коллекция была нужна?.. Вопросы у меня риторические, как мы все тут понимаем. Но ты все-таки скажи: тебе хоть кого-то жалко бывает? Это и для срока твоего важно.

– Нет, не бывает.

– А ребенка своего, Стасика, которого жена твоя чуть не загубила, тоже не жалко?

– Почему загубила? – Глаза Кулькова перепуганно забегали. – Я не знаю ничего. А где Стасик?

– В реанимации. В приют его твоя Аля отвезла, он там чуть не погиб.

Кульков долго сидел молча, лицо его было неподвижным. Потом из мощной груди вырвался тяжкий вздох.

– Ее могут посадить? – сдавленно спросил он.

– А ты как думаешь?

– Я не знаю. Она ведь не убивала. Она просто приказывала мне, я… Посадите ее. Она поубивает всех – Стасика, Ксюшу, родителей моих и своих. Не сама. Найдет кого-то, и он поубивает. Она никого кормить не будет. И вообще, она мне говорила, что в детстве всегда играла в палача.

– Ну, это уже кое-что, – подытожил Земцов. – Спасибо, Сережа. Кульков, на сегодня достаточно. У меня только один вопрос даже не для протокола. А в чем дело? Вы так ее любите? Или у вас интересы совпали?

– Не знаю… Моя мать говорит – она ведьма.

Когда его увели, Сергей и Слава облегченно перевели дыхание.

– Ну и дубина, – заключил Сергей. – Слав, так я пошел к его благоверной?

– Давай. Только без глупостей. Потом для суда их трудно вырезать, так виртуозно ты их вклиниваешь в беседу.

– Ну, о чем ты.

…Алевтина вошла в комнату для свиданий, села на стул напротив Сергея, и он с трудом узнал ее. Исчезли милая озабоченность матери-клуши, приветливая улыбка – и получилась даже не совсем женщина. Застывшее, жесткое лицо над широкими плечами, осанка борца, она посмотрела на него, и Кольцов внутренне поежился: это злоба. Не нравится он ей.

– Маркова, я, как вам прекрасно известно, частный сыщик, поэтому наш разговор не для протокола. Просто мне интересно кое-что знать, чтобы свести концы с концами. Отвечать будете?

– Да ради бога. Вам тоже нужно зарабатывать.

– Вот именно. Вы звонили Ирине Ивановне от имени Потаповой насчет квартиры?

– Ну, а кто же еще. Услышала от Верки, что знакомым квартиру ищет, позвонила Колесниковой, когда Маша к ней переехала.

– Прослушки зачем всем подругам ставили?

– У меня очень однообразная жизнь, знаете ли. Дом, хозяйство, муж, дети. А у кого-то жизнь кипит.

– Во многом благодаря вам.

– Да, – Алевтина ухмыльнулась самодовольно.

– Что планировали сделать со своей лучшей подругой Караевой после того, как продадите ее квартиру? Если бы это получилось?

– Так она от цыплячьей дозы транквила могла вырубиться сама. Один раз я пролетела… Еще были варианты. У нас с ней билеты в Анапу были. Пузыри бы, наверное, Ленка пускала на дне. А может, я в психушку бы ее закрыла… Точно не решила. Скажу тебе честно: бесила она меня своей глупостью. Мы к ней мужика прислали, чтоб женился, прописался, ну, далее – по плану. Ленка достала всех. В театре он не разбирается, животных не любит, женщин по морде бьет… Он ее чуть не прикончил еще до того, как мы бумаги приготовили.

– Это гибэдэдэшник? Фамилия?

– Больше ничего тебе не нужно?

– Значит, мы уже перешли на «ты». Отлично. Меня это устраивает. С фамилией его разберемся. Насчет Елены Караевой почти все понятно. Мне, по крайней мере. А вот почему ты к Маше прицепилась? Я понял из беседы с экспертом, что в Ступишиной все дело и было? Давно ты к ней неровно дышишь? И чего в результате хотела?

– А я и продолжаю хотеть. Размазать эту твою Машу по стенке. Сыщик частный! Втюрился в нее, как все.

– Как кто «все»?

– Да все ученики! С первого класса. Потом – и учителя.

– Тебе-то какая разница?

– Ты только не подумай, что я завидую. Да, меня рядом с ней никто не замечал, как и других девчонок, но я себе цену всегда знала. Если захочу, никто от меня не уйдет. Я просто так себе жизнь украсила. Я с детства ей казнь придумывала. Еще фоток ее у меня не было, так я ее на бумаге рисовала, вырезала, потом терзала… Глаз с нее всю жизнь не спускала. Знаешь, какое у меня воображение, какая сила? Я рядом с ней встану – она сознание теряет. Я ее убивать не хотела. Она – моя игрушка. Я мечтала ее жизнь в кошмар превратить.

– А дальше?

– А дальше – она бы ко мне приползла, руки бы мне целовала, если б ты не влез… – Алевтина была красная, возбужденная. – Я просто этот момент оттягивала. Она смотрит на меня, как на всех, будто с трона, а я вижу в это время, как она передо мной на коленях ползает. И ползала бы. Легко! Вы меня еще не знаете!

Сергей молча притянул ее к себе за свитер на груди.

– Сейчас я тебя по стене размажу, веришь?

В это время на пороге появился невозмутимый контролер.

– Сергей Александрович, свидание закончено.

Сергей вошел в комнату, на него с интересом посмотрели Земцов и Масленников.

– И что ты собирался с ней сделать? – спросил Слава.

– Я не собирался. Я сделал. Хотел увидеть страх в глазах этой мрази. И увидел.

– Психиатры у нее увидят манию величия, маниакальную зацикленность, – сказал Масленников. – Как бы не сочли ее невменяемой.

– Так она никому не скажет того, что Сереже по дружбе сказала, – заметил Слава. – Она считает, что он только на Ступишину работает, вот и расслабилась. А с нами вообще в отказ пойдет. Сегодня мне совсем не то говорила. Плакалась на горькую жизнь с мужем-маньяком. Ребенка якобы от него спасала.

– Не прокатит, – угрюмо сказал Сергей. – Он не мог знать этих людей. Черт, как же хотелось ее размазать…