9
Март – сентябрь. Москва. Кира
Кира мечтала увидеть Таню, поговорить с ней, узнать про нее побольше. Представляла, как они подружатся, и, может быть, ей хоть немножечко удастся стать такой, как она. Может быть, Таня научила бы ее модно одеваться и краситься. Или даже, узнав, что Кира хорошо рисует, помогла бы ей найти работу. Наверняка у такой девушки много всяких замечательных знакомых, которым нужен художник. Кира очень переживала и все время думала, что́ ей нужно сделать, чтобы прекратить эту чертову унылую жизнь. Однажды в выходной она проснулась и решила искать отца и заняться рисованием, несмотря ни на что. Краски и кисти ей подарила Лера, и вечерами, вместо того чтобы страдать, она, Кира, будет рисовать. Сегодня она пойдет в музей, сядет там на скамеечку, как студентка, и станет копировать какую-нибудь картину. А дома, после работы, будет ставить чашки, вазочки с яблоками и рисовать натюрморты. И начнет во всем себе отказывать и копить деньги. И еще поедет в паспортный стол и поменяет фамилию. Она через Интернет узнает, когда у отца состоится выставка. К тому времени она уволится с работы, если будет нужно, займет оставшиеся деньги у Лерки и поедет в Италию. Там она обязательно с ним познакомится, и они вместе будут ходить по прекрасному городу, и поедут путешествовать, и он покажет ей все итальянские красоты. Настоящий художник обязательно должен путешествовать по Италии, считала Кира, и поклялась себе не раскисать, а действовать по своему плану. И что интересно, план ее, видимо, был верным и соответствовал назначенному свыше течению ее жизни, потому что очередной проект, который ей поручили на работе, складывался как нельзя лучше. Все сдали вовремя, без ошибок, и даже злобный начальник похвалил: «Ну, Коровина, ведь можешь, когда хочешь». Она получила свои первые проценты, хоть и небольшие. Это были первые, но не последние деньги, которые легли на дно жестяной коробочки из-под чая с наклеенной этикеткой «Италия». Вечером, валясь с ног, Кира все равно садилась за свои натюрморты, купила книжку, где учили, как правильно рисовать голову, ноги, руки. Талант талантом, а классического рисунка никто не отменял. Кира и каждую свободную минуту на работе рисовала в тетрадке конечности человека. Еще она купила русско-итальянский разговорник и по всей квартире расклеивала листочки со словами. И зубрила, зубрила, зубрила.
В Интернете она узнала, что очередная выставка отца состоится в самом начале сентября. У нее было в запасе несколько месяцев. Нужно менять паспорт – со старой фамилией отчима жить ей совсем не хотелось, – потом делать заграничный. Для этого придется собрать кучу документов и поехать домой. Туда ее совершенно не тянуло. К тому же одной поездкой не обойтись. Ну ничего, заодно навестит маму. И Кира взяла отпуск за свой счет.
В доме было очень бедно, запущено и грустно. В холодильнике корка сыра, в морозилке самые дешевые пельмени. Она открыла свою комнату – все нетронуто, как было при ней, только с кровати снято покрывало, наверное, мама здесь спит. Кира поставила сумку. За стеной послышался прокуренный кашель и сердитый окрик: «Анька, ты, штоль? Чего так рано?»
Ситуация не изменилась. Кира приоткрыла дверь: «Это я». Отчим лежал на кровати под одеялом и курил дешевую папиросу, кашляя и задыхаясь.
– А, доча нарисовалась! Предательница. Бросила нас помирать и усвистала в столицу! А отец с матерью ковыряйся как хочешь! Привезла хоть пивка-то отцу?!
Кира ничего не ответила, прикрыла дверь и пошла к маме на работу. Как она будет здесь жить даже несколько дней? А главное, как тут живет мама?
Кира купила разных продуктов, и полночи они с ней сидели и болтали на кухне. Кира рассказала о своих планах, и мать их не одобрила. Она была уверена, что отец не признает ее, ничего у Киры не получится и зря она все это затеяла. Когда Кира предложила матери переехать в Москву, та не захотела: «Куда я его одного оставлю, совсем сопьется. Да и больной он весь. Вон почти не встает».
Несколько следующих дней Кира занималась документами, чтобы потом приехать еще раз и забрать готовые. В тот, другой, раз она повторила попытку позвать маму к себе. Но та стояла на своем. Кира, конечно, расстроилась и обиделась. Но что поделать, мать взрослый человек. Сама решает, как ей жить. Она оставила денег и уехала. Возможно, очень надолго. А потом купила тур в Италию и написала заявление об увольнении. Будь что будет.
Провожали ее Лера с мужем.
– Ну, ты молодец, счастливая. Лети и не возвращайся! А потом мы к тебе в гости приедем! Папаше привет. – Лера обняла подругу и немного прослезилась.
– Да ладно, в гости! Кому я там нужна? Вернусь через две недели! – Честно говоря, Кира и сама была не уверена в счастливом исходе своего мероприятия.
Кира Лаврова первый раз летела на самолете. Она попросила место у окна, и когда самолет взлетел, у нее дух захватило от этих маленьких квадратиков зеленых полей, кукольных домиков и микроскопических машинок. Она смотрела на ленты дорог и рек, а когда поднялись над облаками, она увидела совсем близко солнце и белые бескрайние равнины. «Как удивительна жизнь, – думала девушка, – невозможно осознать умом, кем все это придумалось и существует. А впереди еще прекрасная Италия». О встрече с отцом она пока старалась не думать.
Рим полыхал жарой и древней, совершенно магической красотой. Кира отделилась от своей группы и гуляла по городу одна. Выставка должна состояться через неделю. Еще есть время все обдумать и подготовиться. Она каждый день рисовала фонтан де Треви и дельфинов на площади Ротонда, маленькую волчицу и Колизей среди высоких сосен, розы на газонах и фиолетовые бугенвилеи в гостиничном садике. Хотела показать рисунки папе. Пила волшебный кофе в маленьких кафе и думала, что надо пройтись по Корсо и купить себе что-нибудь симпатичное, чтобы хорошо выглядеть при встрече. Из-за своих занятий Кира уже достаточно хорошо понимала по-итальянски, и ей было очень приятно объясняться в кафе и магазинах. Нравился язык, нравился город, и нравились люди. Но одновременно с острыми приступами счастья, которые она испытывала по несколько раз в течение дня, ее преследовал страх перед встречей с родным отцом и одновременно незнакомым человеком.
Она бродила и возле галереи современного искусства, где должна была состояться выставка. Уже висели афиши с фрагментом картины, на которой был изображен красивый тропический остров, парящий в воздухе. Сам зал был пока закрыт. Ей обязательно надо попасть сюда в первый день. Возможно, ей даже не удастся войти внутрь. Но она подождет его здесь, перед входом. Скажет ему:
– Здравствуй, папа. Я твоя дочь, Кира.
Дни пролетели незаметно, и вот наступила ночь перед вернисажем. Кира не могла заснуть. Решимость ее почти пропала. Как отец, который вообще никогда не видел дочь, воспримет ее появление? Да он просто может сказать: «Девушка, я вас не знаю, до свидания», и хорошо еще, если не позовет полицию. Под утро она, наконец, задремала и проспала до полудня. Потом надела новый летний сарафан, собрала в папку рисунки и после обеда пошла к галерее, где села на лавочку у входа. Часам к семи вечера стали собираться гости, на красивых машинах подъезжали мужчины и женщины, одетые в вечерние наряды. Она попыталась проникнуть внутрь вместе с ними, но охранник, как и предполагалось, не пустил ее. А вскоре подъехал большой черный автомобиль с блестящими боками, и оттуда вышла блестящая семья блестящего успешного художника. Он оказался еще красивее, чем на фотографиях в Интернете. На нем был летний льняной костюм и легкий шарф. За руки он вел двух очаровательных девочек лет семи, в нарядных пышных платьицах, с длинными волосами, перевязанными одинаковыми красными лентами. Водитель подал руку еще одному пассажиру – из машины вышла жена отца, очень красивая молодая блондинка в черном коктейльном платье и туфлях на шпильках. Они улыбались друг другу, о чем-то болтали на итальянском и быстро шли по направлению к входу. Или сейчас, или никогда. Кира встала, папка с рисунками в руках сильно дрожала, и вообще ее довольно заметно потряхивало.
– Дементий Александрович! Простите… – позвала она осипшим голосом.
– Подождите, девочки. – Художник с интересом остановился. Он успел отвыкнуть от русского языка. – Вам что, девушка, автограф?
– Мне, я… дело в том..
– Хотите на выставку? Пропустите девушку, – кивнул он охране. И пошел со своей семьей дальше.
Кира забралась в уголок, из которого открывался хороший обзор, и стала оттуда рассматривать картины, семью отца и людей, которые его окружали и подходили с поздравлениями. Гости пили шампанское, и она тоже взяла бокал с подноса у проходящего мимо официанта. Вокруг неспешно журчала незнакомая, сытая и комфортная жизнь. Девочки шумно бегали по залу, кричали и веселились, и никто на них за это не шикал. Красотка-жена держала отца под руку и совершенно не походила на несчастную, затюканную маму. Несмотря на ее сказочную красоту, Кире она показалась доброй и приветливой. На шее и на руках у нее красовались всякие чудные украшения. Камни на кольцах переливались в свете ярких огней, когда она поправляла попадающие на лицо белые пряди. Отец выглядел совершенно счастливым. Картины, которые открывались Кире из ее уголка, были полны света, радости, ярких красок и таинственности. Какие-то неведомые животные с забавными мордами ходили друг к другу в гости среди огромных сказочных растений цвета фуксии или сирени; роскошные русалки, отдаленно напоминавшие его жену, плыли на бирюзовых облаках по небесам цвета шоколада. Средневековые замки, французские домики, китайские фонарики, мексиканские маракасы, бескрайние долины, полные диких цветов-инопланетян, и красивые женщины – все смешалось, играло, плясало, плыло и обещало бесконечное счастье. Каждая деталь была прорисована настолько четко, как будто настоящая, очень хотелось притронуться и проверить. Да! Ее отец настоящий талант. От его картин хотелось жить, дышать, забыть все неприятности и трудности и творить самой. Так Кира стояла в углу, погруженная в свои мысли, и тут вдруг увидела, что отец со своей спутницей направляются прямо к ней.
– Девушка, что же вы? Хотели на выставку, а сами торчите в углу весь вечер? Это моя супруга Глория.
– Очень приятно. Я… Извините. – Язык снова прилип к небу, и все так тщательно заучиваемые фразы улетели. Кира не нашла ничего лучше, как протянуть художнику свои рисунки. Он, улыбнувшись, переглянулся с женой, но папку открыл и стал рассматривать содержимое.
– Неплохо, неплохо… Вы где-то учитесь тут, в Италии?
– Нет, я из Москвы, вернее, из-под Москвы. Из Толстовки, точнее…
– Хм… Что-то знакомое. Так где вы учитесь?
– Нигде. Вот сама. – И улыбнулась.
– Тогда вы определенно талантливы.
– Спасибо. Я хотела сказать… – Она снова замолчала.
– Вы какая-то странная девушка. Хотя все творческие личности немного странные. Ну что ж, удачи вам. Посмотрите картины, погуляйте. Может быть, они вас вдохновят. Мне часто говорят, что мои картины вдохновляют. – И они под ручку удалились. Такие благополучные и красивые. Кира не слышала, да и не поняла бы, что Глория сказала:
– Дорогой, мне показалось, что эта странная русская на тебя очень похожа. Ты не находишь?
– Не обратил внимания, любимая. При случае посмотрю.
И случай не заставил себя ждать. Кто-то сзади потянул его за рукав.
– Снова вы? Скажите же, что вам нужно?
Кира залпом выпила только что взятый у официанта бокал и быстро произнесла:
– Вы мой отец.
