19
Лето. Рим. Ада

Ада нарочито медленно ехала на своей блестящей черной машине к вокзалу. Не по короткой трассе, а по окружной – узкой, загруженной, бесплатной дороге. Мимо пыльных деревьев, полей, маленьких и больших придорожных магазинов, где продавалось «все для сада» – огромные львы из камня и высокие фонтаны стояли почти на шоссе рядом с деревьями в кадках и… одинокими проститутками.

«Не уехал, не поменял билет. Верит в сказочки про светлое и великое журналистское будущее. Интересно, он догадался, что это я заблокировала карточку? Думаю, такую версию он не исключил. Наглый, неуважительный мальчик. Он будет расплачиваться таким или еще худшим образом за каждый свой проступок». На ней были большие дымчатые очки от солнца и белый костюм: узкая юбка с высоким разрезом и приталенный пиджак, надетый на голое тело. Свои длинные черные волосы она заплела в косу. У нее такое тяжелое время, работа в который раз высосала все соки. Клиенты думают, что она всемогущая, и верят в нее, как в Господа Бога. А этот мерзавец позволяет себе на ее деньги водить по ресторанам каких-то малолетних шлюх. Две недели назад ей позвонил один очень известный модельер. Ее друг Рик. Погиб его любовник. Разбился на машине. Они жили вместе почти два года. Но он бы никогда к ней не обратился, если бы не третий такой случай в его жизни за последние несколько лет. Что касается двух других парней – один утонул, другой, когда они отдыхали в Нью-Йорке, выбросился из окна гостиницы, с двадцать пятого этажа. Эта история не давала покоя желтым газетам примерно год. И вот третья смерть. Ада поехала к нему на виллу, которую он купил лет шесть назад. Сначала они долго разговаривали. Для того чтобы помочь, нужно быть еще и хорошим психологом, иногда достаточно простого внушения и несложных ритуальных манипуляций, чтобы жизнь человека пошла по другому пути. Ада умела это делать. Последний случай настолько выбил модельера из колеи, что он увидел в такой цикличности злой рок и решил, что пора прибегнуть к помощи высших сил, хотя не очень-то в них и верил. Выяснилось, что перед тем, как переехать на эту виллу, Рик бросил одного навязчивого юношу, который все никак не хотел отлипать. Однажды он все-таки напросился к нему в гости в новый дом. Снова последовали уговоры, скандал, выпили много крепкого алкоголя. А потом тот уехал и исчез, больше не звонил и не донимал своими чувствами. Ада попросила на всякий случай его фотографию, а также чтобы Рик временно убрал весь персонал, она должна была остаться одна. В полном одиночестве она бродила по дому, слушала пространство. Красивые комнаты оказались наполнены фантомами людей, в основном молодых мужчин, она увидела даже несколько знаменитостей, по общему мнению порядочных семьянинов, и ухмыльнулась. Кругом витал дух наркотиков, алкоголя, секса, но признака смерти она не чувствовала ни в чем. Целый день она бродила по пустой, но ожившей для нее вилле. И не находила ничего. Вечером она расположилась в зале, где происходил последний разговор Рика с обиженным юношей, взяла фотографию последнего. Долго сидела, положив на нее руки, с закрытыми глазами, а потом вышла во двор. Она увидела, как этот парень, когда уже Рик был совсем пьян и ушел к себе, достал из сумки пакет: в нем были четыре мешочка, и вышел в сад. В состоянии полного транса она следовала за ним и смотрела, как он закапывает на каждом углу дома эти мешочки. Видение растворилось, она пошла к первому углу и холеными пальцами стала рыть землю, не обращая внимание на боль и кровь. Она достала мешок, ее передернуло, – Ада поняла, что там могильная земля. В мешочке еще лежал перстень, наверное, Рика. Во втором и третьем мешках лежали запонки, в четвертом – тонкий золотой браслет. Она собрала все это, разложила в зале на платке, расставила свечи, читала и колдовала над каждой кучкой земли и над каждой вещью. Потом положила драгоценности в заговоренную воду, которую заранее поставила рядом, а сами мешочки сложила в платок и сожгла в саду. Собрала пепел в небольшую шкатулочку, которую выбрала среди многих других на столике с парфюмерией, сверху положила бумажку с молитвой и закопала в центре сада под большой магнолией. Потом Ада наполнила ванну и долго в ней лежала, после чего упала на диван в гостиной и спала часов двенадцать. На следущий день включила телефон, где обнаружила уйму пропущенных звонков, и позвонила Рику.

– Ада! Все в порядке? Я уже хотел ехать к тебе.

– Рик, я же сказала, что мне никто не должен мешать и телефон я отключаю.

– Ну я звонил на всякий случай, а ты все не подходила.

Она скрыла нахлынувшее раздражение.

– Рик, у тебя не пропадали какие-нибудь безделушки за эти годы?

– О! Думаешь, я помню! Единственное…. – Он задумался. – Перстень. С большим таким сапфиром. Подарок очень близкого человека. Я его почти не снимал, а потом взял и куда-то засунул. Его мне было действительно жаль. А что?

– Я нашла перстень, и у тебя все будет хорошо. Теперь никто не умрет. – («Ну, может быть, только один человек, тот навязчивый парень», – подумала она про себя.) – Встретимся в Риме, давай на Корсо. Сходим поесть, я не ела два дня, все тебе расскажу.

И в тот момент, когда она ужинала с Риком, совершенно обессилевшая, в близком ожидании своего мальчика из Москвы, который с ней поделится своей энергией, позвонил друг и сказал, что этот парень ужинает в модном ресторане с какой-то девкой. Единственное, о чем Ада подумала, когда Рик выписывал ей чек на достаточно большую сумму, что перед Диминым вылетом в Италию надо заблокировать подаренную ему карточку. Все остальное она придумала позже. И была очень, очень рассержена. Но теперь она ехала за ним и думала, что не дотерпит до дома и займется с ним сексом прямо в машине. Ей это было необходимо, как наркоману доза. Проблема не в том, чтобы кого-нибудь себе найти. Этого добра полно. Просто такие отношения ничего не дадут. Нужен человек с определенным характером, и определенные чувства к нему, и особенные отношения с ним. И вот тогда из этих сложных чувств и обстоятельств, которые она сама и будет создавать, можно черпать энергию, которую ей приходилось отдавать своему дару ведрами.