Сергей Кольцов и Слава Земцов прогуливались по тихому двору старого кирпичного дома. Сергей уже несколько раз набирал на домофоне второго подъезда квартиру, звонил по домашнему телефону, никто не подходил.

– Он мог куда-нибудь уехать? – спросил Слава.

– По моей информации, он вообще почти не выходит из дома. При этом умудрился недавно жениться.

– Сколько ему лет?

– Около семидесяти, как им всем. Майорову, Вере и Надежде Ветлицкой. Царство им небесное. Он один уцелел в этом пожаре страстей.

– Но если он не выходит, то чего мы ждем?

– Собеседника, а лучше собеседницу, еще лучше – с собакой. Они все знают. О! Бог послал. Вполне приятная дама, и с ней сразу две метелки для стирания пыли. – Сергей в искреннем восторге склонился над маленькими кругленькими собачками. – Какая прелесть! Никогда таких не видел. Это что ж за порода?

– Грифоны, – охотно ответила полная женщина с красивыми светлыми глазами. – Иржик и Степанида.

– Слава, ты только послушай, – зашелся в изумлении Сергей. – Иржик и Степанида. Они – грифоны, представляешь?

– Нет, – скучно ответил Слава. – Я как-то обхожусь без таких представлений.

– Спокойно, – процедил сквозь зубы Сергей. – Давай с ними прогуляемся. Думаю, не пожалеем.

Он завел беззаботный разговор с хозяйкой собак, умудрился даже что-то сказать о питомниках и заводчиках. В ответ услышал душераздирающую историю Иржика, умело нашел паузу.

– Извините, я так увлекся разговором, что не представился. Меня зовут Сергей. Моего друга – Вячеслав. Мы здесь по делам одной газеты. А вас как зовут?

– Очень приятно. Меня – Эмма Григорьевна. Не часто встретишь мужчин, которые любят животных.

– Да, мы любим. И не только животных. Посмотрите: собачка ваша легла. Наверное, устала. Или он. Может, присядем на эту скамейку. Если честно, мы одного человека ищем. Он в вашем подъезде живет.

– Давайте сядем, – охотно согласилась Эмма Григорьевна. – Это Степанида легла. Она толстая, любит полежать. Так кого вы ищете? Я помогу.

– Алексея Викторовича Кривицкого.

– А. Вы, наверное, тоже насчет его дочки, которая в тюрьме сидела, да? Я как узнала, что она его дочь, обалдела просто. Хотела поспрашивать, так он вообще выходить перестал…

– Ну, где-то так, – неопределенно ответил Сергей. – А он не мог куда-то уехать? На звонки не отвечает.

– Точно – нет. Я его утром в окне видела.

– С кем он живет?

– Жил один. А недавно, ну, может, год назад, женился. Представляете? Я чуть со смеху не умерла.

– А в чем юмор?

– Да во всем, – Эмма Григорьевна зашлась в хохоте. – Ой, не могу. Эта Зинка… Короче, сняла у нас квартиру Зинка одна такая. С Украины приехала. Сразу занялась недвижимостью. Сдать – продать – снять – купить. Всех нас, кто не работает, посадила диспетчерами на домашние телефоны. Мы сидели, как привязанные, все побросали, клиентов ей ловили. Они даже ночью звонили мне, представляете? Моя дочка один раз чуть провод телефонный не перерезала. Через месяц сидим – ждем деньги обещанные. Кинула она нас всех, представляете?

– Охотно. Вам это показалось смешным?

– Ну, и это… В общем, плюнула я на нее. Как-то сижу тут с собаками, она ко мне подсела, рассказывает. Замуж, говорит, выхожу. «За кого?» – спрашиваю. Она отвечает: «Есть три жениха. Один на первом этаже, другой – на втором, третий – пьет. Посоветуй мне». Я так смеялась…

– Кривицкий живет на втором этаже… Он ей подошел, да?

– Все подошли! К мужику на первом она зарегистрировалась по договору ренты какой-то, через месяц чего-то там нахимичила, он вроде переехал в другой город, квартира теперь ее. Тот, который пил, уже не пьет, потому как помер. Квартира ее. Вот такая жена у Алексея Викторовича.

– А где она сейчас?

– Так в какой-то из этих квартир. Работа у нее кипит. Посадила там на телефоны каких-то баб неместных. Крутит-вертит. Могу показать, где это.

– Да нет, пока не стоит. Но без нее он не откроет нам?

– Он мне откроет, – с энтузиазмом произнесла Эмма Григорьевна. – Пошли. Мы уже пописали. Он, как услышит, как Иржик гавкает, всегда открывает. Я ему иногда чего-нибудь поесть приношу. Я много готовлю, а Зинка кинет ему кусок сала и пошла – типа работать.

– Пошли, – сказал Слава, глядя на собеседницу, как на марсианку. Ее осведомленность и радостная готовность донести до человечества любую информацию его пленила. Мечта следователя.

Они вошли дружной компанией в подъезд, поднялись на второй этаж. Эмма позвонила, Иржик погавкал, дверь открылась. На них уставился без выражения худой человек в тренировочных брюках и майке.

– Вам кого?

– Вас, Алексей Викторович, – сказал Слава. – Вот удостоверение. Отдел по расследованию убийств. Решили не беспокоить повесткой, а побеседовать неформально.

– Ой, мамочки мои, – всплеснула руками Эмма. – Отдел по расследованию… Убийств! А что? А что случилось?

– Все в порядке, Эмма Григорьевна, – нежно взял ее за локоть Сергей. – Ну, мы в связи с тем делом, о котором вы нам сами и говорили. Мы к Алексею Викторовичу как к свидетелю.

– Какой я вам свидетель? – возмутился тот.

– Можно нам войти? – спросил Слава и на всякий случай придержал дверь. – Свидетель – это любой человек, который способен пролить свет на обстоятельства. Мы решили, что вы можете.

Они вошли в прихожую, неприветливый хозяин провел их в комнату, показал рукой на стулья.

– Алексей Викторович, – произнес Слава. – У нас есть информация, что вы бывали у Надежды Ветлицкой, когда ваша дочь находилась в заключении, и потом, когда она вернулась.

– Откуда такие сведения?

– От соседей, разумеется. Квартира заметная. Вы поддерживали отношения с Надеждой Ветлицкой?

– Заходил несколько раз.

– С какой целью?

– Проведать.

– Когда были в последний раз?

– Не помню.

– О чем говорили?

– Да так, про Вальку, наверное.

– Разве не логичнее было бы поговорить о Валентине с ней самой?

– С Валентиной не логичнее, – вдруг отчеканил Кривицкий. – Невозможно с ней говорить.

Сергей вынул сигареты, оглянулся в поисках пепельницы. Кривицкий достал с полки, поставил ее на стол. Сергей предложил ему сигарету, он жадно закурил.

– Что вы думаете об убийстве Надежды Ветлицкой? – спросил Земцов.

– Это я должен у вас спросить, что вы думаете, – ответил Кривицкий с вызовом. – Сначала мою дочь арестовали, потом выпустили… Так она не убивала, что ли?

– Мы не нашли доказательств ее вины. – Слава поднялся. – Прошу вас подумать, может, получится вспомнить, когда и по какому поводу вы были у Надежды Ветлицкой в последний раз. Вот мои телефоны. Возможно, мы вас вызовем. Мне сказали, что вы не выходите? Что-то со здоровьем?

– А куда мне выходить? – буркнул Кривицкий.

– Значит, приехать сможете. Отвечайте, пожалуйста, на звонки. Думаю, вы заинтересованы в завершении этого дела.

– А я…

– Ну, не чужие вам люди в нем задействованы. Погибла женщина, с которой вас связывали непростые отношения.

– Какие еще…

– Ее сестра писала при жизни, что непростые. Ну, это не наш, собственно, вопрос.

Они вышли из квартиры, подъезда, сели в машину, зная, что за ними сейчас наблюдают по крайней мере четыре пары глаз: Кривицкого, Эммы Григорьевны, Иржика и Степаниды. Сергей положил в «бардачок» аккуратный сверточек из салфетки.

– Его окурок и помада. Жены Зинки.

– И что ты о нем думаешь?

– Я думаю, что он был лучше раньше, – задушевно сказал Сергей. – Но не настолько, чтобы изменять с ним Майорову. Нам с Эммой Григорьевной этого не понять как женщинам. А если ближе к делу… Слав, их надо рассмотреть под лупой. И хаты эти, нелегальные риелторские конторы прошмонать. Ветлицкая жила одна в огромной квартире. Валентина находилась в тюрьме. Алексей был вхож к Ветлицкой. И тут – явление Зинки, у которой женихи на всех этажах и за углом. Стремная парочка. Как бы фальшивая дарственная не всплыла.

– Попрошу ребят из УБЭПа. Сам светить новых подозреваемых не собираюсь. И так постоянно чувствую себя участником «Дома-2».

– Только фанатов меньше, да? – сочувственно спросил Сергей. – И денег, полагаю, тоже… Слушай, а ты не пытался выяснить, кто у тебя засланным казачком работает?

– Да вряд ли засланный. Предложили небось сделку: утром стулья – вечером деньги… Идея такого бизнеса летает в воздухе. Будет вдохновение – подловлю. Выгоню – другой его место займет. Бюджетники, блин. А цены растут… Говорил, кстати, сегодня с главврачом санатория: Антонов в нормальном состоянии, даже слишком резв, особенно по отношению к женскому персоналу. Завтра поедем за ним.