Марина с Валентином уснули под утро. Проснувшись, она с закрытыми глазами пыталась решить сложнейшую проблему: истязать ли себя вставанием с целью поехать на работу или спокойно встать без насилия и спешки, полежать в ванне, позавтракать, если Валентин проснется, то с ним, затем позвонить в редакцию и сказать, что она едет на задание, потом будет отписываться, а на самом деле – спать, спать, обниматься, целоваться и опять спать. Как-то второй вариант привлекательней, весело подумала она. Накинула халат, прошла в ванную, приняла душ. Когда выключила воду, услышала звонок домофона. Валентин не отвечал, значит, уснул крепко. Марина накинула халат на влажное тело, пробежала в прихожую, ответила:

– Вам кого?

– Адвоката Петрова.

– Вы с ним договаривались?

– Ну, допустим.

– Как ваша фамилия?

– Ему и скажу.

– Но я должна его разбудить и сообщить, по какому вы делу. Иначе я вам не открою.

– По делу Ветлицкой.

– Подождите.

Марина вошла в спальню, склонилась над спящим Валентином.

– Валечка, там к тебе просится какой-то тип. Проснись на секунду. Может, не пускать?

– По какому делу? – спросил Валентин с закрытыми глазами.

– Ветлицкой.

– Открой. Я сейчас.

Марина вернулась в прихожую, сказала: «Открываю». Через несколько минут на этаже остановился лифт, и в открытую дверь квартиры вошел крупный мужчина в джинсах и черной майке, которому можно было дать и сорок, и пятьдесят лет: такие внушительно-непроницаемые крепкие типы почти не меняются с возрастом.

– Доброе утро, – вежливо сказал он Марине.

– Доброе, – ответила она. – Меня зовут Марина. А вас?

– Роман Антонов.

– Проходите. Валентин сейчас к вам выйдет. Хотите кофе?

– Водички бы выпил.

Марина провела его в гостиную, затем вышла на кухню, налила стакан воды, поставила на низкий журнальный столик перед диваном, на котором он сидел. Внезапно посмотрела на него и поймала откровенно жадный взгляд чуть косящих глаз, устремленных в вырез халата. Она выпрямилась и увидела, что на пороге уже стоит одетый Валентин и внимательно наблюдает за этой сценой.

– Вот и Валентин Андреевич, – сказала она посетителю и быстро вышла. Человек пришел однозначно неприятный. Интересно, какое отношение он имеет к семье Ветлицких? Марина осталась в прихожей, у двери.

– Прошу прощения, – произнес Валентин. – Но хотелось бы посмотреть ваш паспорт или любое другое удостоверение личности. Немного странно, что вы пришли ко мне домой, а не в офис.

– Так я потому домой и пришел, что у меня бумажка, типа справка, что паспорт утерян… Думаю, может, туда не пустят.

– Опять странная мысль. С такой справкой пускают в любые учреждения, если она с печатью, а к адвокату – без проблем… Ладно, проехали. Так, вы Роман Антонов. Какое отношение имеете к Надежде Ветлицкой?

– Никакого. Я отец Николая, сына Вальки Ветлицкой.

– И какое у вас есть подтверждение этому? У Николая по документам нет отца.

– Так вы ж его видели. Я фотку Кольки захватил, если забыли. Посмотрите. Нужны еще подтверждения? Мы против экспертизы не возражаем.

– Понятно. Настроены вы серьезно, причисляете себя к членам семьи. Похожи, действительно. Экспертиза, доказывающая отцовство, меня на данном этапе не интересует. Достаточно, если это подтвердит моя подзащитная.

– Валька подтвердит, – ухмыльнулся он. – А чего ей не подтвердить. Я вроде помочь ей пришел.

– Вы обладаете информацией о том, что происходило в квартире Ветлицкой в ночь убийства? Вы кого-то подозреваете, видели, вам что-то сообщила Нина Гришкина?

– У меня информация. Только она не бесплатная, извиняюсь. У меня большие трудности на данный момент.

– Понятно. Вымогатель, да?

– Почему? Я действительно могу рассказать. Но, сами посудите, ради чего?

– Во сколько вы оцениваете свою информацию?

– Договоримся. Вы скажите, на что я могу рассчитывать.

– Больше пяти тысяч сейчас не дам. После показаний в суде – возможна премия.

– Шесть!

– Торга не будет.

– Ладно. Не убивала Валька бабку-то. Я был у нее в ту ночь.

– Что?!

– Точно. Объясните ей грамотно, чтоб она в этом созналась. Я точно там был. Позвонил ей где-то в час ночи. Чтоб тетка не слышала, она вроде рано ложится. Валька мне открыла. Мы прошли в ее комнату.

– Что было дальше?

– Ну, что дальше… Все как положено.

– Когда вы ушли?

– Часа в четыре.

– Из чего вытекает, что она не могла задушить Надежду Ветлицкую после вашего ухода?

– Так она сама уже трупом лежала. Под кайфом. Раза три за это время нюхала и кололась. Я разбудить ее хотел, ну, чтоб на дорогу денег дала… Она в отрубе была. Точно.

– Как вы вышли из квартиры?

– Нормально. Открыл дверь и вышел.

– А вы никуда в квартире больше не заходили? Деньги не искали?

– Я их нашел в ее комнате. В кошельке. Вы на что намекаете? Что я бабку того? Да вы что! На фига мне такие варианты. Мне она точно не мешала.

– Вас кто-нибудь видел?

– Вроде нет. А может, и видел. Я тогда у кореша жил. Он скажет, когда я приехал.

– За деньги?

– Не знаю.

– Не особенно надежный источник – кореш.

– Ну, это ваши проблемы, как проверять.

– Конечно, Роман Антонов. Как с вами связаться?

– А я у сына сейчас живу. Пишите мобилу.

Валентин вывел гостя в прихожую, дал ему деньги, закрыл за ним дверь. Вошел на кухню: Марина смотрела на него огромными от изумления глазами.

– Ты ему веришь?

– Да. К тому же и проверить все можно, и Валентина должна подтвердить.

– А почему она сама об этом не рассказала?

– Так она поумнее его. Сам по себе этот факт не только не снимает с нее подозрения, а наоборот, усугубляет их. Ночью с потенциальным подельником, с наркотиками… Дурная компания.

– Зачем, как ты думаешь, она его впустила?

– Марина, я не знаю. Могу лишь предположить, что дело в тюремном воздержании. Слава говорил, что у нее бывают моменты, так сказать, нескромного поведения. Я тоже заметил.

– Ой! Еще и это…

– Мариш, это реальная проблема и для женщин, и для мужчин в заключении. Разумеется, все зависит от темперамента. Ветлицкая рано начала бурную сексуальную жизнь. Подростком. Таким трудно дается воздержание.

– Он отвратительный! – упрямо сказала Марина. – О чем ты думаешь?

– Что у нас появился еще один очень серьезный подозреваемый. Надежда Ветлицкая ему не мешала в принципе. Она могла ему помешать в том случае, если проснулась, когда он шарил у нее в комнате в поисках денег.

– Тогда получается, что он практически себя выдал?

– Вот это единственное, что смущает. Тут надо с экспертом все проверять, высчитывать. Допрашивать его всерьез. Извини, позвоню Кольцову… Привет, Серж. Роман Антонов явился ко мне с алиби Ветлицкой в зубах. Он отец ее сына. Судя по всему, это правда. В ночь убийства был у нее. Ну, поскольку она забеременела в колонии для несовершеннолетних, получить о нем информацию несложно, думаю.

– А зачем он пришел с этим алиби?

– Не зачем, а за что. За пять тысяч плюс премия за показания на суде.

– То есть этот тип тебя настолько недооценил. Не понял, что ты его, как бедную голодную пташку, сейчас можешь захлопнуть и вместо Ветлицкой посадить.

– Это вариант, Сережа, и скорее всего там ему и место. Просто мне надо знать, как на самом деле было. Появился серьезный эпизод, есть от чего плясать.

– А сама она почему об этом не рассказала?

– По двум причинам, полагаю. Она не доносчик по определению: если все было, как он сказал, Валя может думать, что он убил. И второе: стесняется…

– Елки-моталки, меня душат слезы.