Толя Васильев сидел за компьютером и пытался работать. Требовалось срочно выполнить один приличный заказ, но настроение было на нуле, и он набрал фоток известных деятелей, подфотошопил их и стал делать фотожабы, придумывая смешные надписи. Это помогло. Он себя развеселил. Потом выложил «портреты» в соцсетях, получил множество комплиментов и идей того же толка.

– Хорошо, – сказал за его спиной, глядя на монитор, начальник Никита Строев, сухощавый парень в очках. – Смешно, – добавил он без улыбки, потому что не улыбался никогда. Но всегда знал, что смешно, а что – нет: у него имелось чувство юмора. – Мне вот интересно: что тебя, способного и хорошо оплачиваемого сотрудника, заставляет убивать время на бесплатную работу. Ты же всегда считаешь, что тебе мало заплатили, что ты стоишь больше. А тут разгул фантазии и реальных возможностей – просто так, чтобы приколоться.

– В таких случаях, – лениво и насмешливо ответил Толя, – говорят: «Тебе не понять. Ты не любил».

– А, – серьезно сказал Никита. – Я все же понял, что у тебя сегодня – день не работы, а любви. Я сейчас выходил из машины и видел, как у нас во дворе парковалась твоя жена. Надеюсь, ты рад, она скоро войдет.

– Моя бывшая жена? – изумился Толя. – Надька? А какого черта?

– Извини, этот вопрос я не прояснил. Я даже не знал, что она – бывшая. Я в такие вещи не вникаю. Видел ее у нас пару раз. Узнал. Она меня, кажется, нет. Так что я тебя покидаю. Мой совет: не трать на нее много времени, раз бывшая. У тебя конь не валялся с заказом. А мы должны сдать его до Нового года.

– Надо брать предоплату, – проворчал Толя. – Это стимул. Призыв: «Утром стулья, вечером деньги», – на меня не действует.

– Опоздаешь, – спокойно сказал Никита, – останешься с никому не нужными стульями и без денег на праздник. Между нами, заметно, что ты вчера его неудачно начал отмечать.

– Сказал! – воскликнул Толя. – А мог бы промолчать. Как интеллигент.

– Не хотел обидеть. Вот к тебе и пришли. Не буду вам мешать.

Он вышел, даже не пытаясь поздороваться с высокой женщиной в норковой длинной шубе, которая решительными шагами двигалась к Анатолию от порога, не глядя на Никиту. Надежда была очень эффектна. Фигура модели, шикарные, броские вещи, яркие крупные украшения, профессиональный макияж. Ее лицо было тоже идеальным для модели. Небольшое, с выступающими скуловыми и челюстными костями, как будто кожа стянута сзади. Глубокие глазные впадины, глаза, которые можно сделать на фото любой величины. Губы, которые без труда можно нарисовать и полными, и тонкими. Она и была моделью. Так они познакомились. Он ее снимал, рисовал, делал с ней рекламные ролики. Женился. Понял, что любви ни на грош. Ни у него, ни у нее. Уродовать фигуру беременностью она не собиралась. То есть то, что ему казалось нормальной семьей, им не грозило. А ему надоели ее просьбы выводить ее каждый вечер в свет, как скаковую лошадь. Он не переваривал то, что она считала «светом». И опротивело привозить вечером шикарную женщину, а просыпаться утром с грудой костей, обтянутых кожей, всегда липкой от крема. Квартиру он оставил ей без малейшего сожаления и считал, что еще легко отделался. Они не виделись давно, но время от времени она звонила, если ей нужны были деньги.

– Сколько? – спросил он, не здороваясь. – Это я так, любопытства ради. У меня нет нисколько, и узнать это ты могла по телефону.

– Нет так нет, – низким, хрипловатым голосом сказала Надя. Когда-то ее необычный голос и свел его с ума, к сожалению или счастью, на недолгое время.

Она села на стул, распахнув полы шубы и вытянув длинные ноги, едва прикрытые клетчатой юбкой в складку. Толя отметил, что даже эта маленькая, как для ребенка, юбка на Наде смотрится стильно.

– Ты пришла на меня посмотреть? – рассмеялся он.

– Почему нет. Мы давно не виделись. Ты никогда не позвонишь, ничего не расскажешь. А у вас там такое событие.

– Ты о чем?

– Ну, Валентина-то ваша померла. Чуть ли не убили ее. Так убили или нет?

– Знаешь, – Толя смотрел на бывшую жену с удивлением, – мне как-то все равно. В смысле – пусть бы жила, конечно, но раз ее нет, то какая теперь разница. А вот тебя почему это волнует, не пойму? И откуда ты узнала?

– Просто интересно, – пожала плечами Надя. – Я узнала от Валеры, внука Валентины. Мы встречаемся.

– Так… Вот это с тобой и случилось. Я часто думаю, что творится в голове у баб, которые вешаются на шею мальчишкам вдвое моложе себя? Это что-то из области психиатрии?

– Какой ты хам. Валера моложе меня всего на десять лет. Это не вдвое. Все говорят, что мы выглядим, как ровесники.

– И давно вы вместе… выглядите?

– Не очень. Помнишь, я заехала к тебе в твой день рождения. Вся ваша коммуналка была в сборе. Он взял у меня телефон. Потом мы встретились… В общем, это наше дело, понял?

– Трудно, что ли. Я просто поддерживаю разговор, поскольку мне не ясна цель твоего визита.

– Слушай, а ты не хочешь купить комнату Валентины? У Валеры есть знакомые, можно даже раньше чем через полгода все оформить. Ты две комнаты в центре легко меняешь на однушку где хочешь или даже на двушку на окраине, а нам тоже меньше мороки. С этими сделками можно так зависнуть. Там цепочки всякие, а тут – напрямую.

– Надя, как здоровье? На слух не жалуешься? У меня нет денег! Это – один вопрос. Я ничего не хочу менять – второй. А самый большой вопрос – с какой стати я должен вам помогать? Я не стал при разводе делить свою квартиру, влез в кабалу. Не дай бог, приведу на отдельную жилплощадь другую модель, останусь бомжом. Тут как-никак коллектив за спиной.

Надя хмыкнула и пристально на него уставилась.

– Да, мне сказали, что как раз в этом коллективе у вас появилась какая-то бабенка. Вроде она Валентину и отравила. А ты к ней клеишься? Не из-за нее морда побитая? Слушай, Толя, я тебе не враг. Вали ты из этой бандитской хазы. Насчет жилья, которое ты мне оставил, мы вместе решили. А то как бы тебе не пришлось вслед за Валентиной, раз такой расклад… Валера говорит, там дело темное.

– Я куплю сегодня тетрадь в клеточку и начну записывать мудрые мысли Валеры. Надя, я все сказал. Мне надо работать. Шеф велел.

– Но я к тебе пришла как к близкому человеку…

– Да что ты говоришь! Получается, теперь мы с Валькиным внуком типа родственники? По твоей линии?

– Идиот!

– Честь имею. Вали.

Надежда порывисто встала, пошла к выходу, но у двери обернулась.

– Толя, подумай. Очень серьезно подумай обо всем, что я сказала. Такие предложения делают не каждый день. И о том, что там дело завели, подумай. Оно тебе надо?

– Завели, – задумчиво сказал Толя. – А знаешь, что я как-то вычитал в одном детективе? Когда речь идет об убийстве из-за квартиры, комнаты, дачи, то убийцу надо искать в близком круге. Среди родственников. А? Что-то вы с Валерой сильно быстро хотите от этой комнаты избавиться. Может, даже меня подставить. Как близкого тебе человека.

Надя испепелила его взглядом, но нашла в себе силы произнести:

– Звони.