Странно начался рабочий день у Сергея. Ему позвонили из ОВД района, где убили Валерию Никитину, и сказали, что к ним пришел человек, который назвал себя свидетелем этого убийства. Он думал, что дело у них. Оставил свои координаты.

– Человек как, в себе? Он только сейчас, через две недели, вспомнил, что наблюдал убийство?

– Я не психиатр, – нервно объяснил следователь. – В себе или не в себе – меня как-то не колышет, поскольку дело у вас. Нужен свидетель – берите, не нужен, – я вам не звонил. У меня своих дел полно.

– Нужен, конечно, – сказал Сергей. – Просто светящимися психами нам лучше не обмениваться. Все же коллеги. Стоял, наблюдал убийство, сейчас решил поделиться впечатлениями.

– Нет, не так все было. Ехал он к рейсу в командировку, Опаздывал. Увидел, как какой-то человек ударил девушку по голове. Не знал, убил или нет. Остановиться не мог. Звонить по ноль-два побоялся: попросили бы подождать. И на самом деле попросили бы. А ему срывать командировку нельзя. Вернулся, забыл вообще про это, и тут кто-то сказал, что девушку убили, он и объявился. Скажешь, не сознательный?

– Сознательный. И что: убийцу рассмотрел?

– Говорит, что в общих чертах. Может, и узнает. Так будешь писать?

– Естесссно…. Спасибо большое за помощь в расследовании.

– Да не за что. Ты же телефон оставил, я обещал. В общем, берите, колите, на суд выводите. Это у меня с утра стихи выходят.

– Вообще блеск. Твоя фамилия не Пушкин? Я забыл.

– Нет. Бубкин.

– Ну, почти. Будь здоров, Бубкин, творческих успехов.

Сергей внес данные свидетеля в досье по делу, решил сразу не звонить. «Свидетелей» по каждому убийству, если сюжет прошел по ТВ, – сотни. Иногда тысячи. Звонят даже в ДЭЗ. Чаще всего сумасшедшие или очень одинокие люди. Толку от того, что кто-то якобы что-то видел и не просто не позвонил, даже не затормозил, нет. Кроме мысли: а если тебя будут убивать, а кто-то, кто мог бы помешать, в командировку опаздывает? Равнодушие и тупость – это путь в тупик, где перебьют всех. Это все, что можно сказать такому свидетелю. Столько времени прошло. Сергей не забивал дело свидетелями формальности ради. Нужно что-то… Не оставляло ощущение, что был какой-то заговор одного круга людей.

По спутнику Валерии ему так и не удалось ничего найти. Хотя видео есть, но плохого качества. Что вообще-то странно. Но в картотеках он не нашел никого похожего на этого Ника-Стика, пробовал набирать похожие имена в картинках гугла и яндекса, – тоже ничего похожего. Искал, разумеется, только москвичей. Пока. Надеялся по поискам и по своим базам найти похожую кличку криминальной личности, и все выстроится. Не нашел. Но придется вызывать Лидию Сикорскую, показывать ей, она должна знать в принципе. Может и не знать. С ней нужно вообще составить список друзей Валерии… Хотя вариант, что это случайный знакомый, не исключен. Если свидетель – действительно свидетель, то и ему надо показать. Сергей не поверил Игорю Сечкину, который сказал, что ему не представили человека, который пришел в его дом. Даже то, что он первый раз его видел, – не факт. Продолжает вести свою политику: как можно дальше отодвинуться от этого дела. Отдал эти записи, чтобы остановить обыск. Мужчина на видео был в черной кожаной куртке, коренастый, круглолицый, в темных волосах в одном месте – то ли отблеск лампы, то ли седина. Но по всему он гораздо старше обеих девушек. Звонить Сикорской вообще-то не стоило, лучше все узнавать самим. Темная она. И только у нее был мотив убрать Элизу. Она в статусе пострадавшей, но она подозреваемая – однозначно. Просто такой хитрой тетке не нужно этого знать. Но спутника дочери ей придется показать.

Сергей позвонил Сикорской и спросил, может ли она приехать сама в отдел. Если нет, он пришлет за ней машину.

– А что мне у вас делать? – нервно спросила Лидия.

– Вы – потерпевшая. Какую-то информацию о вашей дочери, ее знакомых мы можем получить только от вас. Возможно, вы узнаете одного человека, с которым Валерия была в одном доме вечером.

– Пришлите машину. Только не сегодня. Я плохо себя чувствую.

– Хорошо. Завтра я вам позвоню.

В кабинет вошел Василий.

– Сережа, на ноль-два позвонила женщина, которая что-то знает об убийстве девушки в сквере. Тот самый сквер и тот самый день. Вот ее координаты.

– То есть – второй свидетель за день? Через две недели? Удивительно.

– Да нет, просто мы информацию запустили, до кого-то именно сегодня дошло. А вообще могут посыпаться эти свидетели, которым просто делать нечего.

– Но разбираться с каждым придется. И все же совпадение имеет место быть. Пока был один подозреваемый – Артем Васильев, свидетели не объявлялись. Информация крутится не первый день. Как только Сечкин отдал нам видео с возможным фигурантом, появились свидетели.

– Подставные? Да и я так думаю. А ты самого Сечкина подозреваешь?

– А то! Пока не знаю, в чем. Просто это такой тип, с которым надо в прятки играть. Пусть он думает, что мы – лохи и поверили в его честность. Он вообще-то начал с ложных показаний. Потом… С этими видео мог и по ложному следу пустить. Там не видно, что обе девушки ушли с этим человеком. Вообще не вытекает, что они втроем покинули дом вечером, как он говорит.

– У него видеокамеры только в кабинете еще были. В холле, на террасе их нет. Во дворе неисправная, он сказал.

– Хитрый жук. Не оставляет свидетельств, кто к нему приходит и уходит. И когда.

– Ну, это однозначно связано с его денежными махинациями. На Отелло он совсем не тянет, – улыбнулся Вася.

– Отелло у нас уже есть. А если допустить, что Валерия, которая, по его отзывам, была девушкой достаточно назойливой и раскованной, как раз что-то об этих махинациях узнала, допустим, шантажировала или занималась вымогательством? А дальше допустить, что убить хотели именно ее, а не Элизу?

– А что! Это мысль. Кто-то же знал, что это именно Валерия шла в пальто сестры. И этим человеком мог быть запросто Сечкин, хотя он говорил про какое-то другое пальто. Но врет он, как дышит. Мне тоже так кажется.