Игорь Сечкин оказался видным молодым мужчиной, с хорошей спортивной фигурой, ухоженным, с красивой стрижкой густых русых волос, привычной белозубой улыбкой. Он улыбался и после того, как посмотрел удостоверение Сергея. Светским жестом пригласил его и еще двух сотрудников в гостиную, предложил напитки.

– Спасибо, потом, – ответил Сергей хозяину дома еще более яркой улыбкой. В этом Кольцова никто еще не переплюнул.

Он непринужденно присел на крайне неудобное кресло стиля «модерн», осмотрелся. Дорогая, современная и банальная обстановка, лишенная намека на индивидуальность владельца. А девушку, судя по рассказам ее родителей, выбрал не совсем обычную. Или совсем необычную. Сергей сделал вид, что залюбовался ярким разноцветным паркетом из дорогих и разных пород дерева, и думал в это время: «Если стереть его обаятельную улыбку, получится малоприятная физиономия. Утиный нос с острым концом, тонкие губы, срезанный подбородок и глаза… Довольно красивые серые глаза, совершенно лишенные выражения. Наверное, результат долгой тренировки. Он просто ими смотрит, но больше ничего по его взгляду не определишь. У него мебельные магазины, а мог бы служить в разведке. Интересно, чем он привлек Элизу Никитину, переборчивую девушку, как сказал ее отец? Может, вот прямо сейчас мы это у него узнаем? Каким-то образом…»

– Игорь… Можно без отчества?

– Нужно! – дружелюбно улыбнулся Сечкин.

– Игорь, это, конечно, беспардонно – являться без предупреждения, но дело в том, что вы с Элизой отключили телефоны. Вас можно понять, но за это время кое-что серьезное произошло. Мы могли бы с ней поговорить?

– Вы приехали к Элизе? Странно. Это Никитины прислали полицию, чтобы найти у меня свою дочь? Но я ведь сказал Галине, что Элиза уехала. Рано утром!

– Куда?

– Она сказала, что домой, а потом в институт.

– Она не появилась ни там, ни там.

– Это моя проблема? Я предложил ее отвезти. Но она делает только то, что хочет.

– И вас нисколько не волнует то, что она не доехала туда, куда собиралась?

– Нет. Потому что она однозначно туда не собиралась. Она лгала, ее наверняка ждал другой мужчина. Я не первый, с кем она так поступает. Не понимаю, почему я должен все это говорить полиции.

– Я – начальник отдела по расследованию убийств. Неужели вы не обратили на это внимание?

Игорь расхохотался, впрочем, не слишком естественно.

– Она прогуляла экзамен, и вы решили, что я ее убил? Отлично! Идея принадлежит Виталию? Я, конечно, ему не слишком удачливый конкурент, да и в зятья не гожусь, поскольку он для дочери ищет даже не принца, а короля, но я не думал, что он может дойти до такого маразма.

– Он не доходил до него. Прошу вас успокоиться. Это мы нашли недалеко от их дома труп девушки, похожей на Элизу. Но мать ее не опознала. Вот мы и приехали узнать, может, она здесь? И вы просто сказали, что она уехала, чтобы родители вам не мешали?

– Не понимаю, зачем вы мне рассказываете эту чушь. Вы нашли труп, это ваша работа, вы должны их находить. Допустим, это правда, что Никитины опознавали его, но вам сказали, что это не Элиза. Чего вы хотите от меня?

– Каких-то объяснений, Игорь, потому что без них в этом деле не обойтись. На убитой девушке, очень похожей на Элизу, оказалась одежда Элизы. Каким образом это получилось – это и есть наш вопрос. У Элизы здесь, разумеется, может быть другая одежда, и она в ней уехала, но как ее одежда оказалась на трупе?

– Да, у Элизы здесь есть одежда. Я понятия не имею, что она надела, потому что не вставал, когда она собиралась. Все остальное, что вы говорите, кажется мне таким бредом, что я больше не желаю в нем участвовать.

– Да, наверное, это все звучит странно, но это так. Я даже понимаю ваше желание не вникать в подробности убийства чужой девушки. Но вы не могли бы пойти нам навстречу? Вы сказали, что она уехала с другим мужчиной. Вероятно, вы кого-то конкретного имеете в виду?

– Нет конечно. У нее много поклонников. Виталий может подтвердить, что она, бросая одного, иногда уезжала с другим, не сообщая об этом родителям. Точнее, сообщая, когда ей вздумается. Она и со мной уехала от брошенного любовника во Францию. Оттуда позвонила домой, наверное, через неделю. Не знаю, зачем я вам это рассказываю, просто ваш визит очень подозрителен.

– Повторяю: на убитой девушке одежда Элизы.

– С чего вы взяли?

– Так сказала ее мать.

– Галя сходит с ума от выходок дочери и измен мужа. У вас есть экспертное подтверждение, что на трупе хоть одна вещь, принадлежащая Элизе?

– Пока нет.

– То-то и оно! И не будет. Сфабриковать ничего не получится. У меня отличные адвокаты.

– Игорь, вы ошибаетесь. Мы не работаем по заказу и не готовим вам ловушки. Мы действительно ищем Элизу Никитину, потому что совершено очень странное преступление. Разрешите нам посмотреть, какие вещи Элизы у вас остались.

– Исключено. Даже не потому, что она, возможно, все забрала. Скорее всего. Но это обыск, на который вы не имеете права. У вас нет ордера, и вы никогда его не получите, потому что у вас нет никаких оснований, кроме бредней ее родителей. К сожалению, мое время истекло, я прошу вас уйти.

– Да, конечно, – легко согласился Сергей. – Может, мы не получим разрешение на обыск, может, получим, все зависит от результатов экспертизы, а не от ваших адвокатов. Вполне возможно, что нам удастся найти Элизу без вашей помощи. Но в любом случае вы – непосредственный свидетель по делу, и, если все сложится не слишком просто, вам придется давать показания.

– По какому делу? Вы нашли какой-то труп. Галина придумала, что на нем вещи Элизы. При чем тут я?

– Я сейчас подумал, – сказал, вставая, Сергей, – что мне на вашем месте и в подобных обстоятельствах хотелось бы узнать, что с любимой девушкой, даже если она меня бросила.

– На то вы – сыщик, – ответил Сечкин. – А я нормальный человек.

– На этом пока и закончим, – улыбнулся Сергей, попрощался, и они вышли из дома, сели в машину, выехали со двора.

– Охраны нет, – сказал Вася, фанат электроники. – А видеокамер до фига. Бережет себя. Наверное, и сигнализация крутая. Это к тому, что через забор просто так не полезешь. Хотя я могу и отключить. Любую.

– Ну, как он вам? – спросил Сергей.

– Козел. Врет, в позу встает. Мог бы нормально рассказать, показать, может, там все нормально. Элиза могла переодеться и у кого-то другого. Если, конечно, в морге не она, а вещи ее. Я там кое-что стырил, пока он пыхтел. Заглянул в такую шикарную вазу под зеркалом, а это оказалась мусорка. Ну, там салфетки или промокашки, как их, не знаю, были. Ими женщины помаду промокают. Ватки какие-то цветные для протирки, как я понял. А в холле щетка для волос, вся из себя золотая, но не золотая. Пластмасса. Вроде женская. Хотя у такого фраера такая своя может быть.

– Не зря съездили, – сказал Сергей. – Люблю, когда нас за идиотов считают. Пока судья даст ордер, он эти ватки, промокашки – в унитаз, а корзину помоет.