Глава 26
Девичья болтовня
Когда все разъехались, я направился в дом. Разумеется, обеих подруг я застал на кухне: они сооружали себе огромные бутерброды под горячий кофе. При виде этой картины я мгновенно ощутил зверский голод.
– Пожалейте меня, славные девушки, я тоже умираю с голоду со всеми этими зайцами-трупами!
– Не по вкусу тебе очередной задушен заек? – жуя ароматный хлеб с ветчиной, пробурчала Соня. – Тогда сам делай себе бутерброды, у нас самообслуживание.
Разумеется, я не стал спорить и по-быстрому соорудил себе не менее дивный бутербродище, украсив его сверху листиками базилика.
– Ваше здоровье!
– И ваше!
Когда мы утолили первый голод и заварили еще кофе, я наконец-то задал интересующий меня вопрос:
– Соня, если не секрет, что такое сделал или сказал бедняга Миша, что привело тебя в столь буйную ярость? Почему он выскочил из дома как ошпаренный?
Пенка почти весело рассмеялась, а Соня только пожала плечами.
– Потому что он на самом деле ошпарился.
– Ален, это надо было видеть, – поспешила встрять ожившая Пенка. – Они зашли на кухню, где я размышляла о нашей жестокой жизни. Зашли, Соня представила нас друг другу, я спросила, не желает ли Миша кофе. Миша желал, и я заправила кофейник. Минут пять мы беседовали ни о чем – типичная светская беседа. И вдруг, когда кофе уже был готов и я разлила его по чашкам, этот парень так мило сказал: «Итак, Соня, ты все обдумать, что я тебе говорить? Я повторять: или ты идти со мной в отель и мы играть свадьба, или, пожалуйста, подготовь все мои подарки как на список. Надеюсь, ты все сохранить?»
Пенка вполне артистично сымитировала акцент Миши, так что я похлопал в ладоши.
– Вот тут Соня вместо ответа взяла и молча вылила ему на голову свой огнедышащий кофе! Боже, как он визжал!
– Как резаный поросенок, – хмыкнула Соня, со смаком отпивая кофе. – И тут же снова выкрикнул: «Это МОИ подарки!» Это было уж слишком. Я взяла первое, что подвернулось под руку, – тяжеленный стул – и Миша в ужасе рванул вон. Я – за ним. Ей-богу, не будь в руках у меня этого стула, я бы догнала мерзавца и придушила его! Вот в такие моменты и понимаешь авторов романов ужасов и, в частности нашу Пенку: мне хотелось душить этого типа до посинения!
– Если роман будет опубликован, ты могла бы нарисовать к нему иллюстрации, – с удовлетворенным видом кивнула Пенка.
– Я уже вижу общий колер книги, – вдохновенно подняла руку Соня. – Темно-зеленый, с переходами на индиго! Это можно было бы интересно оформить!
Повторюсь: я далек от богемы. Мне только и оставалось, что вздохнуть и по-старушечьи покачать головой.
– Да, девушки, с вами не соскучишься. Но, признаться, Миша меня удивил. Требовать подарки назад! Это полный нонсенс!
– Именно, – кивнула Соня. – Потому я и не пожалела свой кофе на его голову. Да, если честно, я толком и не помню все его подарки – он же дарил так щедро и часто, что мне не приходило в голову запоминать.
В этот момент раздался почти оглушительный звонок Сониного мобильника. Она бросила взгляд на экран и тут же закатила глаза: «Не поминай черта к ночи!»
– Слушаю и не повинуюсь.
В ответ ей из трубки что-то пробулькало. Соня в очередной раз закатила глаза.
– Ты уже достал своими подарками!
Бульканье в ответ. Наконец Соня решительно стукнула кулаком по столу.
– Да ради бога, присылай свой списочек и жди меня в окружении полиции: привезу тебе чемодан подарков и придушу собственными руками!
И она воинственно дала отбой, брякнув телефон на стол.
Я примиряюще улыбнулся.
– Полагаю, звонок был от Миши Альмасли, который, притормозив на полдороге, звякнул, в очередной раз умоляя вернуть ему его дорогостоящие подарки?
– Милый, да ты ясновидец! – желчно усмехнулась Соня. – Надеюсь, ты хорошо слышал, что я ответила? Сегодня же верну ему все бирюльки, чтобы больше даже не вспоминать обо всей этой истории, к едрене-фене! Между прочим, он поспешил сообщить, что сейчас же сбросит мне список эсэмэской.
– А вот это совершенно излишне, у нас есть такой список, – усмехнулся я, разворачиваясь к холодильнику.
Здесь меня ожидал сюрприз: списка, пришпиленного магнитиком, на холодильнике не было. И в очередной раз что-то кольнуло меня на периферии сознания: этот активный интерес к русской красавице Соне, блуждание по ночному дому разных посторонних лиц, Миша с его настойчивыми требованиями вернуть подарки по составленному им списку, исчезновение оного списка и, наконец, смерть двух человек…
Убейте меня, но ведь не может же все это быть из-за всеобщей безумной влюбленности в красавицу Соню! Должно быть нечто более существенное и материальное…
– Ага, и список пропал, вернее, его первый и единственный на данный момент листок, потому как второй я посеяла еще в Москве, – констатировала вслед за мной сей вполне очевидный факт Соня. – Плачу и рыдаю! Если бы мои слезы могли превращаться в деньги…
– Ты была бы бедновата, – не без нотки желчи прервала Соню Пенка. – А вот если бы мои слезы…
Слезы, слезы…
«Слеза небес»!..
Ну, конечно! В считаные минуты передо мной ясно и четко нарисовалась вся картина преступлений.
Я развернулся к Пенке:
– Послушай, первый вопрос: Митко при тебе пользовался зажигалкой?
Пенка удивленно на меня смотрела.
– Зажигалкой? Ты это о чем?
– При мне он прикуривал от спички – у него был такой плоский коробок, – встряла Соня, с любопытством глядя на меня. – А что?
– Ничего, – я отмахнулся. – Вопрос номер два: Пенка, надеюсь, комиссар дал тебе номер своего телефона?
Я совсем сбил девушек с толку своими вопросами.
– Дал. А ты что, уже по нему соскучился?
Оставив эту остроту без комментариев, я забил в свой сотовый номер комиссара и направился в сад, чтобы все спокойно обдумать и сделать звонок.
