У ночи был нервный срыв. Ничего общего с обычной летней грозой. Никакого очищения. Накопившаяся ярость ночи сотрясала небо и землю раскатами грома, пугала молнией. Ночь страстно рыдала, заходилась обильными и бессильными потоками ливня, но ей пришлось к рассвету сдаться, как всегда, и затаиться беззвучно со своими страданиями.

Оксана ни на минуту не сомкнула глаз. Она смотрела и слушала грозу. Она понимала, что наступает этот день…

Вчера у них был праздник. Они отмечали юбилей Юрия – сорок лет. Отметить он решил скромно и дома. Сказал, что будет еще одна пара. После завтрака сообщил Оксане, что они едут по магазинам.

– Я сама хотела тебе это предложить. Совершенно не представляю, что тебе подарить. Давай купим вместе?

– Об этом и речь. Дело в том, что моя мама с детства ввела такой обычай: на мой день рождения мы покупали подарки гостям. Понимаешь, я всегда был обеспечен немного лучше своих одноклассников. Отец занимался серьезным бизнесом, он и сейчас им занимается, у него головной офис в Австрии. Надеюсь, в ближайшее время вырвемся к ним. А сейчас мне точно не нужны подарки. Я их не люблю, как все бесполезное, поскольку все, что мне нужно и нравится, я покупаю сам. Поэтому мы поедем за платьем для тебя и за подарками для гостей, прислуги. В машине я расскажу тебе подробнее, кого пригласил.

Оксана в очередной раз подумала, что совсем не знает своего мужа. И решила уточнить у Веры, забежав к ней перед поездкой:

– Мы едем за платьем для меня и подарками гостям. Юра сказал, что он так поступает всю жизнь. А ему подарок не нужен. Вер, он на самом деле так поступает?

– Конечно, – ответила та. – И нам, прислуге, дарит подарки. Так что ты за меня похлопочи. Сейчас ювелирные фирмы впаривают бижутерию, а я ее не люблю. Камни натуральные предпочитаю. Не знаю, помнит ли он?

– Да, похлопочу, – растерянно сказала Оксана. – Как это интересно.

– А ты подумала, что он перед тобой так хвост распускает? – рассмеялась Вера. – Ох, испортили тебя мужики.

– Твои обобщения, Вера, это просто бедствие. Кстати, Юра обещал в машине рассказать о том, кого мы ждем вечером. А ты знаешь?

– Я, разумеется, знаю, хотела тебе сообщить, но раз он сам собирается – пусть.

– Все именно в таком порядке, сначала ты и все остальные в доме знают, потом я, – улыбнулась Оксана. – Но я не в обиде. Я ж новенькая.

Оксана первой села в машину мужа, он быстро шел от дома с журналами в руке, положил их ей на колени и сказал:

– Это последние модные каталоги. Посмотри, пожалуйста. Ты уже хорошо знаешь всех, кто в доме. Надо выбрать что-то подходящее, найдем похожее. О гостях расскажу.

– Да, выберем, – сказала Оксана, просматривая первый журнал. – Вижу, тут очень много бижутерии. Вот это пойдет Нине, горничной, вот это – Наде. А Вера любит натуральные камни.

– Да, я в курсе, – просто заметил Юрий, и Оксана отвела от него удивленный взгляд. – Так вот: о гостях, – продолжил он. – Мне стало известно, что ты интересуешься моим прошлым. Ты только не подумай, что я слежу за тобой. Просто в поселке всегда найдется тот, кто смотрит в окно или на монитор видеокамеры. Мне сказали, что ты ходила к Галине, моей первой жене. Ты знаешь, мне это польстило. Не думал, что ты так хочешь… понять меня, что ли. Я бы тебя не отговаривал от этого визита, если бы ты спросила. Но предупредил бы, наверное, о том, что тебе теперь и так стало понятно. Галина – своеобразный человек.

– Это очень туманное определение. Если бы ты так мне сказал, я бы, конечно, не поняла, о чем речь. Теперь я немного понимаю, но далеко не все.

– Надо выбросить ее из головы.

– А я уж подумала, что ты именно их пригласил…

– Ты ошиблась. Я пригласил свою вторую жену Елизавету с мужем Геннадием. Правда, мы с ней не состояли в зарегистрированном браке, но жили вместе у меня больше года. Елизавета была еще и моим заместителем. Сейчас у нее своя фирма, то есть не одна. Она – деловой и неплохой человек, не домохозяйка, в отличие от большинства здешних женщин.

– Они живут в нашем поселке?

– Нет, в соседнем, тоже можно пешком дойти, как ты мило поступила, решив познакомиться с Галиной.

– Ты из-за этого пригласил Елизавету?

– Они в принципе бывают у меня. Есть общие дела. И просто так, по-соседски. Но и из-за тебя, конечно. Чтобы ты не думала, что мое прошлое для тебя закрыто.

Это был столь неожиданный шаг к сближению, что Оксана сжала журнал в руках и в смятении отвернулась к окну. Он же не хочет сказать, что ее настоящее для него закрыто? По крайней мере, важная его часть. Или даже не часть…

В бутике, где Юрия встретили как почетного гостя, Оксану заинтересовала коллекция вечерних платьев итальянской фирмы Amen. Тончайшая шелковая аппликация – чудесный эффект живых цветов по всему платью, как в букете. Она даже приоткрыла рот от восхищения, разглядывая кремовое платье со шлейфом, длинное жемчужное и пестрое, как будто сотканное из разных цветов.

– Не торопись, – посоветовал Юрий. – Примерь все.

Оксана не узнавала себя в этих нарядах. Боже мой, как зависит внешность женщины от клочка ткани. И не только внешность. Она совсем по-разному чувствовала себя в каждом платье. Выбор Оксана сделала неожиданный для себя самой. И для мужа. Удивление на секунду мелькнуло в его взгляде, но он тут же одобрительно кивнул. Платье было алым, все в дрожащих лепестках роз. Если бы не цвет, оно казалось бы просто кукольным, достаточно короткое – до середины бедра. С открытыми руками и плечами. Но алый цвет – Оксана никогда раньше не носила красных вещей – придавал ее образу смелость, раскованность, свободу… Она поняла, что не случайно выбрала этот наряд.

Остальные подарки они нашли довольно быстро. На дизайнерское колье, как будто созданное для Веры, посмотрели одновременно. Довольно массивное украшение из белого золота с крупными камнями – светлой бирюзой и розовым кварцем в обрамлении мелких гранатов: темно-красных и зеленых. Именно цвет камней создавал эффект легкости и надежды. Юрий купил его, не спрашивая о цене, которая оказалась значительной. Подарки Елизавете и мужу они покупали в салоне электроники.

– Эти люди помешаны на штучках-дрючках, – объяснил Юрий. – Нужны версии, которые появились в мире прямо сегодня.

Когда они вернулись, дом уже сверкал, прислуга сновала, доводя порядок до совершенства. На кухне Вера натворила чудес. Оксана с изумлением уставилась на ряд поджаренных, как на картинке, тушек кур.

– Ты поняла, что с ними что-то не так? – довольно спросила Вера. – С ними все не так, как ты думаешь. Сначала я их раздела: аккуратненько сняла кожу. Потом все мясо срезала с костей, добавила свинины, сварила в бульоне, провернула через мясорубку, потом – специи, красный перец, сегодня немного свежего абрикоса, а вообще фрукты – по настроению. Выложила на кожу, все зашила – найди шов, а? – и запекла.

– Ужас! – выдохнула Оксана. – То есть это наверняка безумно вкусно, но сколько возни…

– Они любят поесть, эта парочка, – небрежно сказала Вера. – Это не я придумала. Галантин называется, просто не каждый повар за это возьмется. И ни у кого так не получится. А я люблю, когда меня хвалят.

Подарки Юрий раздавал, когда все уже переоделись к ужину. Вера была в своем парадном сером платье, открыла коробочку, улыбнулась: ей явно понравилось. Она поблагодарила, вышла, вернулась уже в нежном и таинственном отблеске камней. На платье Оксаны она взглянула, как Юрий: сначала удивленно, потом одобрительно.

– Наверное, не стоило выбирать такой агрессивный цвет, – с вопросительной интонацией произнесла Оксана. – Я знаю, что хозяйка не должна подавлять своим нарядом гостей. А если, не дай бог, Елизавета придет тоже в красном – это будет просто смешно.

– Это вряд ли, – махнула рукой Вера. – И ты в любом случае ее подавишь. Ничего личного по отношению к ней. Просто у нее совершенно другой формат.

Оксане понравилась Елизавета – плотная энергичная женщина, к слову, шатенка, которая приехала в белом брючном костюме, удобном и просторном. Ее муж Геннадий, не худой, а какой-то подсушенный, с тонкими усиками, редкими волосами, наоборот, производил впечатление флегматика. Впрочем, за столом развеселился и он. Вере, конечно, должны нравиться такие гости. Их тарелки опустошались мгновенно, они всем восторгались, хвалили ее кухню, шутили по поводу того, за сколько они ее перекупят. Вообще они все много смеялись, даже Юрий, шутки были удачными. Вечер затянулся далеко за полночь, за окном предупредительно загремел гром, гости довольно много выпили. Юрий пригласил их остаться на ночь.

Оксана, как всегда, пила мало и не пьянела. Может быть, только она во всем доме и слушала грозу. И только ей казалось, что это драматичное шоу ночи – для нее. У нее хороший муж, сегодня она подумала, что он еще лучше, чем ей казалось раньше. Она любит и любима, но это совсем другая история. В результате получается, что она живет порочной и нечестной жизнью. У нее больше не получится ни скрывать, ни приспосабливаться, ни обманывать молча. Юрий унижен ее обманом, сам об этом не догадываясь, Андреас – об этом тяжело думать – ранен ее продолжающимися супружескими отношениями. Очень скоро она будет в тягость самой себе. Это должно закончиться.

На рассвете, перед тем как Юрий проснулся, Оксана выполнила свой ритуал в ванной, привела себя в порядок. Вернулась, но не выскользнула из ночнушки. Легла рядом и протянула открытую ладонь – между собой и мужем. Знак беззащитности, доверия и… непримиримости по отношению к любой лжи.

– Юра, подожди. Я больше не хочу притворяться. Понимаешь, я восхищаюсь тобой, ты мне близок и дорог, но как женщина я тебя не принимаю. Это ужасно, но лучше сказать вовремя.

Он очень долго молчал. Спросил, повернувшись на спину и глядя в потолок:

– Есть другой?

– Это ни при чем.

– Но есть?

– Юра, я не хочу отвечать, потому что к нашей ситуации это не имеет никакого отношения. Я очень хотела тебя полюбить по-настоящему. Не получилось. Давай перепишем этот контракт, а все, что было потрачено на меня и родных, оформим как долг… Я перееду так быстро, как ты скажешь. И не к другому и даже не к тете. Не хочу, чтобы кто-то знал. Я сниму квартиру, вернусь на работу.

– О чем ты говоришь! – Она впервые слышала его крик: тонкий, срывающийся фальцет человека, который всегда говорил тихо. – Ты идиотка! Какие деньги, какая квартира?! Ты моя жена и будешь жить так, как подобает моей жене. Не хочу говорить о какой-то чертовой благодарности. Но я кое-что сделал для тебя. Сделай и ты для меня. Я не буду тебя трогать месяц, год, сколько скажешь. Но постарайся… Даже если кто-то есть. Постарайся не разрушать нашу жизнь. Это… Это преступление.

Оксана слушала его с ужасом. Потом, не веря своим глазам, провела рукой по его лицу. Он плачет? Ситуация становится совершенно безысходной. Она не ожидала такой реакции.