Между ресницами трепетало утро, как яркий птенец. Райский птенец. Только он знал, что Оксана прячет в сердце, за горячим взволнованным лбом, во всем своем теле, в котором как будто текла новая кровь. Она прячет великое знание и великую страсть. Она широко открыла глаза, потянулась и… прикусила ладонь, чтобы сдержать стон: она вспомнила всего одну картинку из того дня, проведенного с Андреасом. Скоро к ней войдет Юрий, чтобы поцеловать перед уходом на работу. У них на рассвете все было как обычно. Оксана не просто не чувствовала отторжения после своей измены, скорее, наоборот: она стала щедрее. Даже если это жалость, что в том плохого? Вроде на Руси считается: жалеть – это любить. Но вины ее нет категорически! Просто Юрий и Андреас – противоположные полюса ее жизни. И сблизиться они не могут и не должны.

Юрий вошел, прижался к щеке Оксаны губами, она нежно ответила на поцелуй.

– Пока, дорогой. Да, а что ты думаешь по поводу того, что Аня появилась на конкурсе красоты?

– Я об этом не думал, – ровно ответил он. – Хотя я не понимаю, почему ее до сих пор не арестовали. Она сразу показалась мне неадекватной.

– А мне – нет. В чем ее неадекватность?

– Они убегали после убийства! И вдруг она выставилась на всеобщее обозрение. Это нормально?

– Может, они вовсе не убегали. Может, просто хорошо поели и уехали, как беззаботные, не очень взрослые люди. А если и убегали, то из-за информации об убийстве. А потом она захотела поехать на конкурс и не подумала, что это кому-то покажется странным. Если она не виновата, это выяснится.

– Девочка моя, о чем ты? Что значит: решила поехать на конкурс? Ты не представляешь, как на них попадают. А тут – нищенка из деревни… Сережа мне показал, где она живет.

– И я нищенка из деревни, – улыбнулась Оксана. – Но ты же меня спас и даже женился. На моем месте могла оказаться Аня. Разве ты не спас бы ее?

– Конечно, спас бы. Но не оставил бы рядом с собой ни на час. Ты прямолинейно меня поняла, извини, если обидел. Богатство женщины – это красота, ум и благородство. Я считаю, что мне повезло.

– Спасибо, – от души сказала Оксана. – Возможно, кто-то оценил и Аню…

– Оксана, я не хочу говорить со своей женой, в своей спальне о мошеннице и потенциальной убийце. Очень надеюсь, что Сергей во всем разберется без нас. Следователь Земцов мне не очень нравится.

– По-моему, оба нормальные. Прости, что начала этот разговор. Конечно, мы будем ждать и не станем вмешиваться.

Когда муж вышел, Оксана еще какое-то время лежала, пока он не уехал. Потом взяла с тумбочки телефон.

– Доброе утро, Сергей. Это Оксана Демидова. Я не очень рано? Не отвлекла вас от дел?

– Доброе утро, Оксана. Все нормально.

– Вы не собираетесь в наши края? Дело в том, что я хотела с вами поговорить.

– Собираюсь. У нас большая проблема с вашей соседкой, вдовой Кондрашова. Ее невозможно опросить, поскольку она постоянно не в форме. Хочу подъехать внезапно, вдруг поймаю ее трезвой. А о чем разговор? По этому делу?

– Нет, совсем о другом.

– Если честно, я заинтригован до крайности. Позвоню, когда буду недалеко от вас.

Оксана быстро встала, приняла душ и вошла в халате на кухню, прикрыв ладонью искусственный зевок. Вера слишком наблюдательна.

– Не выспалась? – тут же спросила она.

– Не выспалась, – пожаловалась Оксана. – Знаешь, я устала вчера. Первый раз в жизни гуляла с таким большим псом, он тянет сильно. Но он меня признал, Урсус! Ой, а что это у тебя? Запах просто нереальный!

– М-да… – протянула Вера. – Наваливайся. Наверное, так нагулялись, что поесть тебе никто не дал. Ты была там часов пять. И вечером ничего не стала есть. А это – ничего особенного. Испекла трубочки из лапшевого теста с куриным фаршем. Типа лазаньи.

– Какая вкуснотища! – Оксана говорила уже с полным ртом. – Конечно, твоя терминология мне ничего не объясняет. Первый раз слышу, что бывает «лапшевое тесто».

– Есть люди, которые жуют только бутерброды с дохлой колбасой, и считают, что счастливы, – философски ответила Вера и посмотрела Оксане в глаза прямо и невинно. – То есть тебя собака таскала пять часов? И не замучилась? Собака. Ты, мне кажется, не замучилась, а наоборот…

– В каком смысле? – с интересом спросила Оксана. – Что значит: наоборот?

– Хорошо выглядишь. Я не первый день живу на свете и знаю, после чего женщина так выглядит. Очень надеюсь, что твой муж, как всегда, видит только свой собственный нос.

– Почему нос? – изумилась Оксана.

– Когда он задумывается, такое впечатление, что он смотрит на свой нос. У меня такое впечатление.

– Как много я сегодня от тебя узнала. Про лапшевое тесто, нос моего мужа и даже про себя.

– Я ничего не утверждаю и ни о чем не спрашиваю. Маленький совет: будь осторожна.

– В чем? Почему?

Оксана не успела услышать ответ Веры, потому что позвонил Сергей и сказал, что подъезжает. Хотел бы зайти к ней до Кондрашовой, поскольку там трудно рассчитать время. Оксана побежала одеваться, влезла в джинсы, надела открытую голубую майку и заметила, что кожа наконец стала золотисто-загорелой. Может, Вера права насчет «после чего»… Оксана улыбнулась себе и вышла к Сергею. Ей показалось, что и он как-то слишком внимательно на нее посмотрел. А вдруг действительно все заметно? Так обращаться к нему с просьбой или нет? Она его не знает совершенно – а если он расскажет Юрию?.. Ну и что, собственно? Она захотела помочь людям, попавшим в беду. И ни перед кем не обязана отчитываться.

– Сергей, я хочу стать вашей клиенткой. – Она рассмеялась. – Все вокруг только тем и занимаются, что расследуют преступления. Я в кои-то веки не работаю, деньги есть. Узнала об одной ужасной истории… В общем, там сгорела при странных обстоятельствах спортивная школа, на пепелище нашли мертвую женщину, ребятам некуда деваться, а следствие ничего не желает делать. Хотелось бы помочь.

– Где – там? – уточнил Сергей.

– Это небольшой поселок в Подмосковье, от нас до него километров сто… Я случайно узнала, поехала… В общем, по делу…

– Я не спрашиваю, каким образом вы об этом узнали. Меня интересует география, чтобы получить какую-то информацию. Польщен вашим доверием. Давайте поработаем.

– Письменный договор нужно подписывать?

– Совершенно не обязательно в принципе, в данной ситуации – это вообще лишнее. Я уже сотрудничаю с вашей семьей.

– Но это…

– Разумеется.