Сергею Кольцову ночью позвонила его гламурная приятельница Моника Ступишина, мужей которой он иногда отлавливал с другими своими гламурными приятельницами.

— Привет. Я тебя не разбудила?

— Обижаешь. Я, как вся элита, в этом время только бриллианты надеваю, чтобы выйти в свет.

— Шутишь, да?

— Нет. Моника, если ты скажешь, что и твой последний то же самое, — я не вынесу.

— Да нет. Этот спит все время. У него сонная болезнь.

— Или антидепрессанты.

— Да? Какой ты умный. Я поищу. Слушай, я тебе такое расскажу, умрешь со смеху. Сегодня в клубе пьяная Марыся Липская, вся в синячищах, орала, что ее Марат что-то делает — слово забыла, — на снимок натурщицы Семеновой. И что эта Семенова должна была от чего-то помереть, но не померла. И самое главное, из-за чего я звоню. Она вопила, что ее подружка видела в самолете из Парижа мужика, похожего на Андрея Семенова, ну, мужа этой Лили. Офигенного красавца. Я спросить хотела: он что, правда, появился?

— Он утонул больше полугода назад, Моника. Если я это говорю, значит, так оно и есть. Вы от своих денежных мешков одичали и решили, что на свете есть только один красивый мужик.

— Почему? Два, — закокетничала Моника. — Ты тоже. Но он лучше, если честно. Был. Жалко, что утонул. Слушай, а почему эта Семенова должна была умереть?

— А почему Марыся в синячищах? — ему легче было разговаривать с Моникой: вопросом на вопрос.

— Почему… Да гонит ее Сейфулин. Размечталась она: замуж, все дела. Кому такое чучело нужно, скажи?

— Не знаю.

— А он ничего, правда?

— Кто?

— Сейфулин.

— Не знаю. Я к нему безразличен.

— Да? А он очень богатый?

— Это не ко мне. Это в «Форбс». И ты определись: тебе нужен самый богатый или тот, кто не спит постоянно.

— Что?

— Неважно. Я просто тебя озадачил. Извини, звонит второй телефон. Когда тебе покажется, что твой муж спит не один, звони, как всегда.

Сергей разъединился и глубоко задумался. Плохая информация. Они выпустили из виду этих вечно снующих по миру баб, смысл жизни которых обо всем увиденном сообщать друг другу. Интересно, кто еще, кроме Моники, обратил внимание на слова Марыси о человеке, похожем на Андрея? Вряд ли это серьезно, конечно, но все-таки стремно.

…Марат подъехал к своему дому и посмотрел в окна. В спальне на первом этаже настежь открыта терраса, видимо, для отрезвления Марыси. На постели лежит она, ее придерживает Козлов. Рядом два человека, один сделал укол, другой следит за капельницей. Хорошо выводят! Но до чего крепка Марыся! Она продолжает что-то настойчиво и громко говорить. Марат переступил низкий подоконник террасы, постоял, послушал. Как интересно, как складно. Сегодня не день, а тысяча и одна ночь.

Марат вернулся к машине и поехал в Москву. Утром ему позвонил Козлов и сказал, что Марыся готова к путешествию.

— Да-да, — ответил Марат. — Звони.

Сам тут же набрал номер заместителя Козлова.

— Коля, подъезжай ко мне в московскую квартиру. Дело есть.