* * *
Когда Павел Иванович закончил говорить, Сергей нарисовал жирную точку на листке бумаги, на котором он чертил непонятные знаки.
– Получается, Паша, что убийца лейтенанта Михайлова, скорее всего, и есть убийца Вадима Коркина. Раз ее фоторобот опознали и в «Приюте одиночек», и в том клубе, где в последнюю ночь был Вадим. А какова роль в таком случае Олега Маланцева? Зачем он следил, поехал за ними?
– Пока его причастность не исключается. Он сам объясняет так. Он эту проститутку Дашу сам познакомил с Вадимом. Он говорит, что брат в последнее время много пил, снимал проституток просто с улицы. Дела все вроде бы вел Олег. Ну так, чтобы никто об этом не догадывался. Но он и его сестра Мария очень боялись, что Вадим по своей безалаберности все пустит под откос. Он мог влипнуть в любую историю: проболтаться случайной девице об истинном размере своего состояния, та, в свою очередь, могла навести бандитов. Вот Олег и стал искать кого-то, кто в криминально-проститутской среде стоял бы особняком. Наткнулся на эту Дашу. Говорит, что она в казино его в шахматы обыграла в комнате отдыха. А он очень высокого мнения о своих способностях. Решил, что она и есть то, что нужно. Одиночка. Правда, он все перепроверил, что она сказала. У нее вроде действительно нет ни сутенера, ни сожителя-бандита, ни близких подруг. Олег ей даже платил какую-то фиксированную сумму. И кстати, не верит, что она могла убить Коркина. Говорит, что это нелогично. Нет мотива.
– Неглупый парень, но далеко не все убийцы руководствуются логикой. А почему же он за ними следил, если был уверен, что братец в надежных руках?
– Говорит, что часто провожал его таким образом до дома или до квартиры любовницы. Говорит, что алкоголь будил в Вадиме ненормальную активность, и он мог по пути вляпаться во что угодно. Еще говорит, что Даша – хрупкая девчонка, она бы его не удержала в случае чего. Он и по этой причине не считает, что у нее хватило бы сил убить мужчину.
– Сам-то, конечно, Геракл. Следил он. Но по поводу лейтенанта Михайлова нет сомнений? Это точно ее рук дело?
– Больше некому. Дежурный видел, как она вошла в кабинет и как вышла. Есть свидетели по всему пути следования.
– И как тебе кажется, это почерк одного убийцы – в случаях с Михайловым и Коркиным?
– Способ совершенно разный. Михайлов убит таким образом, при котором много сил и не нужно. Коркина изрезали так, как будто работала банда маньяков. Общее лишь одно – наличие снотворного в крови. Дозы, правда, разные. У Коркина – просто для глубокого сна. У Михайлова – почти смертельная. Ну, есть еще что-то неопределимое пока…
– Я, кажется, понимаю. Дух сумасшедшей сволочи.
– Примерно так.
– Говоришь, ее невозможно найти? А вдруг она все-таки сбежала от убийц Вадима Коркина, грохнула на нервной почве Михайлова, а потом ее нашли те, от кого она сбежала, и того… Как свидетеля.
– Все может быть. Слава Земцов занимается вплотную делом Михайлова и вызывал на допрос парня, с которым Даша была в ту ночь в «Приюте одиночек». Он и заказывал корзину, с которой она приехала в отделение. Потом она вернулась в «Приют» и уехала под утро с этим кавалером – Алексеем Ветровым на его дачу. С ними были еще одна девица и парень. Эту девицу, дочь нефтемагната из Уренгоя, тоже найти не могут. Парень оказался обычным студентом из физтеха. Говорит, что на следующий день они все уехали с дачи Ветрова в Москву. Больше он этих девушек не видел. Сам Ветров показался Славе мутноватым, вроде бы не договаривает чего-то. Но он сын того самого Ветрова. Так что особо не потрясешь.
– Понятно. Слушай, Паша, Слава сейчас у себя? Возьму-ка я у него адрес этой дачи, после которой у нас все действующие лица исчезают, и подъеду туда, поброжу. Там ведь охрана, она все видит и знает. Милиции одно сказала, а мне, глядишь, немного другое.
– По-моему, неплохая мысль.
– И она не одна, Паша. Ты говорил, что этот бомж, которого взяли с бумажником Коркина, сначала показывал, что бумажник выбросила девушка? Так?
– Так.
– Но ведь это могла быть и убийца, правильно? Может, он внешность запомнил?
– Не знаю. Главное, самих показаний больше нет, а он сам, боюсь, уже ничего вспоминать не может. К тому же тебя к нему просто не пустят. Этот Сизов, следователь, между нами, редкая мразь.
– Это его личное дело. Потому что тайные свидания с узниками совести – мое хобби. Пока, Паша, до созвона.
