* * *

Ей приснился высокий грузный мужчина в широкой светлой куртке. Его толстое лицо жалко морщилось, глаза смотрели на нее умоляюще. Он просил, чтобы она его отпустила, вынимал из больших карманов куртки горсти блестящих стеклышек и пытался насыпать их ей в ладони. Она, смеясь, отталкивала его руки, а потом поняла: это же бриллианты. Схватила их и стала заталкивать в карманы джинсов.

Побежала, не оглядываясь, думая лишь о том, куда ей спрятать это богатство. И вдруг ноги отяжелели, стало трудно дышать, она повернулась, не увидела толстяка и поняла, что должна его найти, догнать. Идти назад было трудно, мешал двигаться встречный ветер, бриллианты кололи тело и оттягивали карманы. Она высыпала их на дорогу и понеслась легко и сильно, как на крыльях. Толстяк увидел ее и заплакал, его рот открылся в безмолвном крике. А она с ликованием сжала в руке перочинный ножик с перламутровой инкрустацией. Она чувствовала горячее дыхание своей жертвы, влагу слез, тепло большого тела. А кровь его оказалась неожиданно прохладной, она купалась в ней, как под красным дождем. Потом пыталась рассмотреть его лицо в этой горе мяса у своих ног. Но взгляд ее наткнулся на что-то сверкающее. Это был бриллиантовый браслет, валяющийся рядом с тем, что недавно было толстяком. Она подняла его и счастливо рассмеялась.

Даша проснулась от собственного смеха. Спокойно и с удовольствием рассмотрела уже знакомую, уютную комнату, потянулась на мягком диване, вдохнула запах свежего постельного белья. Сладко потянулась, зевнула, почувствовала, как легко у нее на сердце. Как всегда после подобных снов. Она с наслаждением раскинула руки-ноги и захрапела.

За стенкой вздрогнул Артем, испуганно прислушался, потом вздохнул с досадой. Он уснул пять минут назад. Она явилась к ним вечером опять, эта Инесса. Ей опять негде было ночевать. Бабушка попыталась сказать что-то строгое, но Артем посмотрел на нее умоляюще:

– Давай не будем из этого делать проблему. Пусть еще раз поспит. Ну что делать?

Он ушел в свою комнату, лег, предвкушая блаженство сна, но мозг, не считаясь с его волей, вдруг начал бороться с невероятно сложной математической задачей, которую он не решил днем. Через несколько часов, которые пролетели как одна минута, решение было найдено. Артем удовлетворенно вздохнул и подумал, что, возможно, так эту задачу еще никто не решал. И мгновенно уснул, и был тут же разбужен жутким храпом. Парень повернулся на живот, натянув на голову одеяло, и задышал ровно и глубоко, как большой, здоровый ребенок.

За другой стенкой его бабушка пила валокордин. Она еще храпит! Эта девица с улицы, которую ее внук пускает по той причине, что ей негде ночевать. Адель Петровна, конечно, не стала с ним спорить, но когда девица улеглась, зашла в комнату внука.

– Темочка, – сказала она. – Москва – очень большой город. Здесь многим негде ночевать. И мы в этом не виноваты.

– Бабушка, – мило улыбнулся внук, – не все ко мне обращаются за помощью. Ну что тут такого? Еще разок она поспит в комнате, которая ночью все равно у нас пустует.

Адель Петровна никогда никому не рассказывала, как нелегко быть бабушкой вундеркинда. Люди такие завистливые, они не поймут. Подумают, что она таким образом хвастается. А она живет в постоянном ожидании шока. Сильный, удивительный интеллект ее взрослого внука мирно уживается с абсолютно детским, упрощенным представлением о жизни. Если завтра его встретит на улице Бен Ладен и попросится переночевать, он не сможет обмануть человека и скрыть от него, что у них на кухне есть угловой диванчик, которому скучно по ночам без террористов.