Глава 19
Виктор провел рукой по щеке Оли, шее, груди. Почувствовал, как все ее тело напряглось. Едва терпит.
– Я не привык говорить красивые слова, – с трудом произнес он. – Но ты необыкновенная. Цветок чудесный.
Оля устало взглянула в его глаза:
– Ты чего-то от меня хочешь?
– Да я просто зашел. Холодильник тебе завтра привезу. У меня график работы меняется. Могу не появляться пару дней. Но еда у тебя будет. Ты знаешь, где электроплитка стоит. Включать-то ее умеешь?
– Вилку в розетку, что ли? Я школу с золотой медалью закончила, в институте учусь. Училась.
– Да я не о том. Беспокоюсь, чтоб выключила вовремя. Проводка тут не очень.
На самом деле Виктор думал, что, возможно, лучшим выходом было бы посадить Олю в машину и уехать куда глаза глядят. Затаились бы где-нибудь в глухой деревне. Но ведь она сбежит при любом удобном случае! Конечно, в деревне наверняка придется найти дом с погребом. Только ему ведь нужно не для бочки с огурцами. Требуется особая изоляция, условия для существования, запоры, свет, тепло. Пока он будет с этим возиться, где Олю держать?
Как спрятать? В деревне могут жить три человека, но носы свои во все сунут.
– А что, если я увезу тебя в какую-нибудь тихую деревню, где воздух чистый? – на всякий случай спросил он.
– Ты меня отсюда вытащишь только в тот дом, куда ребенка отвез.
– Мы поедем, я же сказал. Только время не подошло.
– Время и сейчас можно найти.
– Найти… Ты что, не понимаешь, что сама во всем виновата? Как тут ребенка искать, если ты сразу вырываться начнешь, кричать, милицию звать?
– Нет. Если мы поедем в тот дом, я сразу пойму. А вдруг мальчик еще там? Не бойся. Там я как раз кричать не буду. Я своего сына буду забирать.
Виктор встал и начал одеваться. Ситуация почти безвыходная, даже если допустить, что частный детектив приходил к нему случайно. Первый раз случайно. А потом нюхать начнет, узнает о проданной машине. Училка эта того и гляди заговорит. Оказалось, ее здорово пасут. Частный сыщик – это не милиция. Ему, наверно, кто-то заплатил. Нужно срочно узнавать, что за ситуация в больнице. Нужно постоянно оглядываться: нет ли за ним «хвоста». И что-то придумывать с Олей. Срочно. Он встал перед нею и повторил:
– Завтра привезу холодильник и запас продуктов.Она вдруг быстро поднялась и положила руки ему на плечи. Он не успел удивиться, как ее маленькие ладошки крепко сжали его горло. Он оторвал их и закашлялся.
– Ты помнишь, что я убью тебя, если ты не вернешь малыша?
Виктор застегнул куртку и неуверенно, невнятно произнес:
– Нервы это все. Обстановка, роды. Если бы ты согласилась просто жить где-нибудь со мной, я бы решил все проблемы. На работе тоже. А так – ты только хуже делаешь.
– Я ничего пока не делаю. Я сижу в этой дыре, не разрешаю себе умирать и жду. Ты понял?
– Да. Я попробую разрулить, я стараюсь придумать…
Его трясло, когда он бежал из погреба в квартиру. Там ему стало еще страшнее. Здесь он открыт. В дверь позвонят, мать откроет, и все, пожалуйста, налетай, кто хочет.
* * *
Сергей и Слава разбирались в информации о продаже и покупке машины охранника супермаркета Виктора Николаевича Смирнова, когда Славе позвонили с проходной.
– Никита Иванцов? А кто это? Я не вызывал.
– Это жених Оли Волоховой, – вскочил со стула Сергей. – Пригласи его.
– Пусть идет, – сказал Слава и положил трубку. – А на кой он нам сдался? Ты говорил, он женился. Мы что, перед ним отчитываться должны?
– Ну, мало ли, – рассердился Сергей. – Вдруг информация. Вдруг намек на нее. Да и просто посмотреть интересно.
Никита вошел, поздоровался и сказал:
– Я не знаю, кто из вас Вячеслав Земцов.
– Он, – кивнул Сергей на Славу. – А почему он вас интересует?
– Я говорил с Марией Волоховой, матерью моей пропавшей невесты. Она сказала, что дело Оли еще не закрыто, ее ищут.
– Как может быть закрыто дело, если человек не найден ни среди мертвых, ни среди живых? Вот, можете познакомиться с частным детективом, которого нанял отец Оли. Мы, собственно, этим и занимались сейчас. Я – Сергей Кольцов.
– Рад познакомиться, – Никита пожал Сергею руку. – Есть какие-то новости?
– Для нас каждая мелочь – новость, – сказал Сергей. – Но, к сожалению, ничего такого, о чем стоит информировать близких. Впрочем, вы уже женились на другой, как нам сообщили.
– Какая разница, – махнул рукой Никита. – Так получилось. Я ни во что не верил. Но сегодня ночью вдруг проснулся и подумал: если Олю не нашли среди мертвых, значит, есть надежда. Еле дождался утра, побежал к Марии, она дала телефон. Я пришел не вопросы задавать, я хочу предложить свою помощь. Я знаю, как в милиции тяжело с кадрами, у частных детективов тоже, видимо, много проблем. Готов делать все, что скажете.
– Вот я и думаю, что же сказать, – сказал Слава. – Для наружного и любого наблюдения вы категорически не подходите. Очень уж заметны.
– Но вообще, – подхватил Сергей, – не найти применения такому парню было бы непрофессионализмом с нашей стороны. Вот только жена не будет возражать?
– Нет, – уверенно ответил Никита. – Она все знает и понимает.
– А! Вот старческий склероз! Вы, видимо, женились на той девушке, которая сама по моргам трупы неопознанные искала? Мы с нею и Олиным отцом ездили в тот морг, где накладка произошла.
– Да, это Надя.
– Отважная девушка.
– Да.
– А найти вы хотите Олю? – сочувственно спросил Слава.
– Конечно. Оля для меня все. Жизнь.
– Вот на хрена, скажи мне, Серега, люди все так запутывают? – повернулся Слава к Сергею.
– Не наше дело, – спокойно ответил Сергей. – Есть масса возможных причин. Но дело такому гарному парню я найду. Только тут, как в армии: вставать в любое время суток по сигналу и мчаться в указанное место. Да еще делать то, что скажут.
– Нет проблем. Буду вам страшно признателен.
– Одно условие: выезд на задания без жены.
* * *
Виктор пришел в больницу в приемные часы, надел на входе бахилы и направился на этаж, где лежала Вера Михайловна. В пластиковом пакете лежали три пачки сока. Он двинулся с другими посетителями по коридору и вошел в палату. Старушка была одна и спала. Он бесшумно дошел до кровати и остановился, глядя на бледную, беспомощную и такую доступную шею. Прислушался. В коридоре разговаривали с родственниками ходячие больные. Виктор подошел к окну, приоткрыл его и бросил на газон, как можно дальше, пакет с соком. Затем достал из кармана матерчатые перчатки. Натянул их. Дверь вдруг открылась. Виктор успел спрятать руки в карманы.
– Вы кто? – тихо, чтоб не разбудить Веру Михайловну, спросила худая, изможденная женщина.
– Сосед, – шепотом произнес Виктор. – Вот навестить пришел.
– Что-то я вас не припоминаю. Может, вы меня знаете? Меня зовут Мария Волохова.
– Да нет. Я мало кого знаю. Рано ухожу на работу, поздно возвращаюсь.
– Может, дочь мою знаете, Олю Волохову?
– Олю? Девочку? Нет, к сожалению. Детей я вообще не вижу. Они спят, когда я прихожу.
– Оля – взрослая девушка. Но это сейчас неважно. Я прошу у вас извинения, но Веру Михайловну мы будить не станем. Ей очень трудно заснуть.
– Конечно, – с облегчением проговорил Виктор. –Я приду в другой раз.
– Вы о ней так беспокоитесь?
– Она меня учила когда-то. Конечно, я был потрясен, когда узнал…
Он быстро выскользнул из палаты и направился к выходу из отделения.
Мария склонилась над Верой Михайловной, прислушалась к ее дыханию. Затем села на стул рядом с кроватью и застыла, сложив руки на коленях. Она всегда брала с собой книги, покупала газеты. Пользовалась ими, когда учила Веру Михайловну писать и говорить. Но сама для себя не прочитала ни строчки с той ночи, когда пропала Оля. У нее и мысль, казалось, осталась одна: дочь исчезла.
Минут через пятнадцать в палату заглянул Вадим.
– У вас все в порядке? – прошептал он. – Никто не приходил?
– Сосед какой-то. Я его не знаю. Говорит, учился когда-то у Веры Михайловны.
– Как зовут?
– Я не спросила.
– Надо спрашивать. Как выглядел?
– Выглядел? Да никак.
– С апельсинами?
– Без.
– Все равно. – Вадим выбежал из палаты, быстро прошел по коридору, разглядывая каждого посетителя, покрутился в очереди у гардероба, потом выбежал во двор, заглядывал во все лица. Но часы приема только начались. Никто не уходил. Некого было догонять. Того, первого посетителя с апельсинами, которого обнаружил у палаты Веры Михайловны заведующий отделением, больше ни разу не видели. Возможно, это был он. Петр Васильевич тоже не сумел его описать.
* * *
К ужину Надя пригласила мать Никиты. Лена изо всех сил старалась скрывать, как потрясена роскошью, в которой теперь живет ее сын. Григорий заметил это, наслаждался, оказывал Лене знаки внимания, как равной. Да, так изменилась его жизнь. Когда-то менты об него ноги вытирали и карманы выворачивали, а сейчас равных ему очень мало. Но дело не только в том, что он хотел удивить Лену. Как ни крути, но он должен был себе признаться, что пытается заслужить хорошее отношение зятя. У него появились для Никиты серьезные предложения, но он пока не решался на разговор. Всякий раз, когда Григорий встречался с Никитой, он восхищался. Такое обаяние, благородство и рассудительность – если бы это можно было оценить в долларовом эквиваленте! А почему, собственно, нет? Все стоит денег.
После ужина Стелла принесла из кухни упакованные пакеты со всякими деликатесами. Ошалевшая Лена даже не сопротивлялась. Никита проводил мать до машины, уложил пакеты на заднее сиденье, обнял ее, прижав свой лоб к ее лицу. Он так делал с детства.
– У тебя все хорошо? – спросила Лена.
– Да. Я хотел сказать: я встречался с мамой Оли. Она сказала, что дело не закрыто. Ну, понимаешь, ее не нашли среди мертвых. Там следователь хороший, а отец Оли еще и частного детектива нанял. Я с ними познакомился.
– Что они сказали?
– Они согласились, чтоб я им помогал! Представляешь?
– Нет. Чем ты можешь помочь? Ты ничего не знаешь.
– Да, но они могут что-то узнать и скажут мне, что делать.
– Мальчик ты мой! К тебе здесь так хорошо относятся. Такой поворот может все изменить.
– Ко мне станут относиться хуже? Из-за того, что я хочу помочь найти Олю? Во-первых, я так не думаю. Чего тогда стоит это отношение? Во-вторых, мама, какая разница? Сегодня в моей жизни появился смысл. Я опять надеюсь.
– Господи Боже мой! Что ж ты не взрослеешь! Жене и ее семье нужно, чтобы любили только ее, чтобы искали только ее, когда она в ванную пойдет или в сад. Я прошу тебя: не говори о своих поисках Наде.
– Мамуля ты моя милая! Тебя, наверно, много обижали, ты никому и не веришь.
– Я всегда хотела, чтобы ты делал, что хочешь. Знала, что плохого не пожелаешь. Но сейчас лучше бы ты меня послушался.
– Ладно, ну что ты сразу переживаешь! Пока и говорить-то не о чем.
– Вот именно.
Когда Никита вернулся в дом, Надя была уже в спальне. Он поднялся, принял душ, лег рядом. Она горячо обняла его и прижалась всем телом.
– Я хочу тебе сказать, – прошептала она прямо ему в ухо. – Не предохраняйся сегодня. Давай ребенка родим. Представляешь, у нас вырастет сын – такой, как ты.
– Конечно, – поцеловал он ее в щеку. – Но только рано еще. Я ведь не зарабатываю. Подожди чуть-чуть. Не надо говорить, что у твоего папы денег на всех хватит. И потом, знаешь, я сказать хотел. Я в милицию сегодня ходил.
– Зачем?
– Оказалось, дело Оли не закрыто. Наоборот, кроме следствия, там еще частный детектив работает. Он говорил, ты его видела.
– Да, в морге.
– Я помощь предложил. Они ее приняли. Представляешь?
– Нет. Не представляю. Как ты бегал по милициям и бывшую девушку искал. Как предлагал свою помощь – мальчика на побегушках, что ли? Ты умный человек, но у тебя явно мозги переклинило. Ты женат. Олю твою бывшую давно убили, и далеко не все трупы находят. А я? Как к этому должна относиться я?
– Честно. Мы в трудную минуту протянули друг другу руки и поженились. Чтобы, как нам сказали, в горе и радости друг друга поддерживать. Ты должна понять: если чужие люди еще ищут Олю, значит, надежда реальна. И я должен быть там.
– Когда ты так говоришь, я жалею, что в ту ночь убили Олю, а не меня, – сказала Надя и повернулась к нему спиной. Так они пролежали до утра – не закрывая горячих от бессонницы глаз.
