Глава 29. Откровение
Серебрянка, наше время

Лиза вернулась в Серебрянку в приподнятом настроении. У нее была цель – вернуть себе цепи. Она позвонила Потапову и узнала, что работы в имении идут к завершению.

Она хотела немного прийти в себя и продумать свою встречу с Павлом. Да и вечером надо бы поговорить с новой приятельницей. Неожиданно позвонил Влад. И она призналась себе, что даже была рада слышать его голос.

– Лиза, я должен встретиться с Иваном. Он мне сказал по секрету, что ты тоже хотела туда, могу составить компанию.

Лизе не понравилось, что Потапов раскрыл ее планы, но, мгновение подумав об опасности мероприятия, она согласилась:

– Ладно. Ты когда думал туда ехать?

– Завтра. Там теперь есть где остановиться?

– Конечно! Потаповыми заботами.

Она рассмеялась, и этот далекий телефонный смех дал Владу некоторую надежду на лучшее к нему отношение с ее стороны.

– До завтра тогда. Целую.

Кажется, она сказала: «Целую». Давно Влад не слышал от нее этого слова.

Через полчаса на экране монитора появилась Сюзи в банном халате и тюрбане, с большим бокалом белого вина, посылающая Лизе воздушные поцелуи.

– Лиза! Как дела? Как ты себя чувствуешь?

– Привет, Сюзи! Я отлично. Лучше расскажи, как закончилось твое итальянское путешествие?

– Тоже хорошо.

Перед экраном прошла лысая кошка.

– Знакомься, это моя Марта!

– Очень приятно!

– Скажи мне, Лиза, а что были за цепи и чьи, которые у тебя украли? Ну, о которых слуги говорили в коридоре тогда, когда я пряталась за занавеской?

– Моей тети, а до нее они принадлежали Марии Афанасьевне Владимирской, а до нее – итальянской колдунье шестнадцатого века.

– А ты не знаешь, случайно, не приезжала ли Владимирская в Париж?

– Приезжала. С мужем.

– В таком случае у меня есть все основания сказать тебе, что цепи не старинные, как ты говоришь. Им лет сто есть, но точно не шестнадцатый век.

– А как ты пришла к этому выводу?

– Лиза! Я искусствовед. И профессиональный. Как-то я зашла к тебе в комнату, ты была в ванной, помнишь, я еще спросила, надолго ли ты там, а цепи лежали на трюмо. Я видела близко твое ожерелье и могу сказать, что оно сделано в конце девятнадцатого века. И еще. Мой знакомый парижский ювелир нашел интересные документы, частный архив старого парижского магазина. Я сфотографировала их. Сейчас пришлю. Рисунок и расписка.

– Расписку не надо. Я плохо знаю французский.

– Хорошо, я переведу. Вот. Здесь написано, что заказ поступил от русской мадам Мари Владими́р.

По ту сторону экрана ходила лысая Марта.

Лиза сидела, абсолютно ошарашенная. Этого не может быть! А как же Антония, а дневники? Ну да, в дневниках не сказано, что она с ними колдовала. Их только доктор использовал для общения с любимой. А может быть, она потеряла настоящие цепи во Франции, и Петр Николаевич заказал новые? В записках есть момент про какую-то неприятную историю, которая приключилась в Париже, но все обошлось. Неужели она сама все это придумала?! Не может этого быть! Она не хотела в это верить. Стало страшно и тоскливо одновременно, Лиза вздохнула и сильно потрясла головой в надежде, что из нее вылетит рой тревожных мыслей:

– Сюзи, кстати, а откуда у тебя фамилия Новелли?

– Это мамина. А почему ты спрашиваешь?

– Эта фамилия связана с Владимирскими.

– Да что ты?!

– В их поместье жил некто Филипп Новелли, художник и скульптор. Это, случайно, не твой родственник?

– Да ты что?! – Сюзи вскочила и чуть не выронила бокал. – Это же может быть мой прапрадед! Мама говорила, что он погиб в России.

– Слушай, а вдруг это и правда он? Я могу рассказать тебе о нем. Хочешь, если ты вдруг приедешь, я подарю тебе его рисунок и покажу место, где он умер. – Лиза говорила спокойно и как-то отрешенно. Новость о происхождении цепей оглушила ее. Неужели все было только плодом ее воспаленной фантазии и несокрушимой веры в их магию? Она сама себе выбрала талисман, и он работал. Сможет ли ожерелье, когда она вернет его, продолжать служить ей так же, как раньше? Придут ли Туся и Антония?

– Приеду! Обязательно! Например, в сентябре! Какой он у вас?

– Прекрасный!

– Договорились!

Лиза смотрела на хохочущую Сюзи. Та сдвинула Марту и подняла бокал.

– За нас! – И вдруг посерьезнела. – Да! Лиза! Совсем забыла сказать. Слушай! Это ужас настоящий какой-то! В последний день в Риме я купила газету и прочла, что на вилле под Турином был арестован наркобарон и торговец человеческими органами Винченцо Бучино. Ты представляешь, с нами могло произойти все, что угодно!!! Со мной уж точно!

Лиза секунду помолчала.

– Я рада, что это случилось.

– Да? Я думала, что ты к нему хорошо относишься!

– По службе. Он был компаньоном Андрея.

– Тебе это ничем не грозит?

– Нет, дорогая, ничем.

– Тогда чао! Обязательно в сентябре увидимся.

– Ладно…

Лизу с Владом доставили к дому в тот момент, когда по поляне бегал и страшно матерился Потапов. Случилось ужасное: они убирались около фундамента, заметили, что одна плита сдвинута, посмотрели и обнаружили в склепе три трупа в солдатской форме. Сейчас ждали людей из военной прокуратуры.

Вскоре все приехали, вытащили трупы, погрузили в труповозку. У дома осталась только машина военной прокуратуры со следователем. Влад куда-то подевался. Она безрезультатно поискала его и села в сторонке от людей, думая, что неожиданно для себя закончила дело, которое хотел сделать доктор Михайлов: похоронила Марию Афанасьевну, возможно, воссоединила Новелли с его семьей. Немало! Немало! Осталось найти и вернуть цепи. Даже если они не старинные, это все равно мой талисман и нельзя отказываться от него…