Глава 26. Рефлексия
Рейс Турин – Париж, наше время

В самолете Андрея Ильича трясло в салоне бизнес-класса под двумя пледами, и стюардесса несколько раз носила ему горячий чай. Если не считать пожилого англичанина, который заснул сразу, как только сел в кресло и пристегнул ремень, Акимов был один и смог себе позволить распуститься. Состояние страха и шока, в которое его швырнула смерть Лизы, доходило до своего пика. Вечный вопрос «Что делать?» увеличивался в размерах, дробился, и мелкие частицы его росли и множились. Насильственное призывание «Августина» не давало своих результатов. Как только он закрывал глаза, в сознании проявлялись Лизины карты, и сверкающий камень ее оплечья буравил акимовский мозг. Холодея от отчаяния, он представлял себя в своем старом бухгалтерском кабинете; а воспоминания о делах, которые он проворачивал позже, шпарили кипятком.

Он тупо смотрел в иллюминатор и постанывал:

– Ах, мой милый Августин, Августин, Августин… Лиза, Лизонька! Что же ты наделала! Как мне теперь быть? Как жить?

Акимов подумал: как хорошо, что он не успел вступить в игры Энцо с органами! Без Лизы он никогда бы не выпутался из этой истории, точно – не сдюжил бы. Но еще вопрос, стала бы Лиза ему в этом помогать!

Потом он рыдал почти в голос, вытирая слезы и сморкаясь в жесткий шерстяной плед, пальцами стирая с языка приставшие ворсинки. Он оплакивал свое падение, которое вскоре предвидел. Затем во внезапном приступе злобы он начинал ругать последними словами наглую предательницу, позволившую себе суицид.

– Кто, собственно, такая эта бабенка, возомнившая себя великой жрицей каких-то цепей! Да?! Кто ты такая есть?! Да кто тебя знает? Сдохла? Довольна теперь? И я наконец свободен!

Бормотания и всхлипы пассажира снова насторожили стюардессу. Она вошла в салон:

– Вам плохо, месье? Что-нибудь принести?

Вид его красного, растертого грубой тканью лица очень ее обеспокоил.

– Если хотите, могу померить давление, вы неважно выглядите!

Акимов, вырванный в реальность, попытался даже улыбнуться:

– Все хорошо… все нормально. Принесите двойной виски! Скоро Париж?

– Через сорок минут.

– Спасибо.

Он свернул плед мокрой стороной внутрь и отдал бортпроводнице. Потом довольно долго просидел на унитазе; умылся, разглядывая свое покрасневшее лицо, и, вернувшись на место, стал потягивать спиртное.

Выходя из аэропорта, Акимов будто бы даже немного взбодрился. А что, собственно, случилось? Секретарша покончила с собой. Дела мои идут хорошо. В поместье, моем поместье, меня ждет помощник Потапов. Помощник еще покруче, чем эта Лиза. Что она – карты, цепочка да сомнительная Туся?!. А этот рулит реальностью. Да еще как рулит! Предложение Бучино интересно, но усадьба слишком далека от центров, чтобы использовать ее таким образом. Подобными делами занимаются в крупных городах, где хаос, продажные власти и близкие больницы: изъятие должно производиться быстро. Нет! Нет! Там – только туристический центр и спокойная, благостная, размеренная жизнь на воздухе. Денег достаточно заработано. А Потапов, если что, придумает какую-нибудь не слишком обременительную аферу, чтобы хватало на хлебушек с икоркой. С его-то талантами!

Когда он выходил из такси напротив Татьяниной гостиницы, он уже совершенно пришел в себя. Близость его падения казалась кошмарным сном и просто какой-то нелепицей. У него связи, у него деньги – о чем разговор?

Послезавтра они с женой будут дома, и все пойдет по налаженной уже дороге… Лизин облик еще мелькнул в сознании, но не причинил беспокойства.

– Эспрессо и коньяк, – заказал Акимов официанту, зайдя в кафе рядом с гостиницей. Удобно усевшись в плетеном кресле, позвонил жене: – Танечка, я на месте, пью кофе в кафе налево от входа. Павел звонил? Хорошо. Пока, родная. Ах, Париж! – Он с удовольствием потянулся и глотнул кофе.