Глава 22. Идеальные слуги
Италия, вилла под Турином, наше время
Тереза еще убирала посуду, когда услышала легкий шум на лестнице; выглянув, она увидела мелькнувший край Лизиного платья.
«Надо же! Забыла повесить ей чистые полотенца, – подумала она, составляя тарелки с подноса, – надо отнести».
Разгрузив очередной поднос, она прошла в свою рабочую комнату, взяла стопку выглаженных полотенец; в этот момент хлопнула дверь веранды. Тереза слышала, но не обратила на это внимания, поднялась к Лизе и постучала, ей не ответили. Тереза подумала, что, видно, Лиза уже вернулась обратно в склеп. Плохую игру затеял их хозяин, но это не ее, Терезы, дело. Она спокойно вошла, положила полотенца на кровать, потом разворчалась: заметила свет в ванной и услышала шум воды. Она постучала:
– Свет и воду не выключают, как всегда! Синьора! Синьора Элизабет!
Не услышав ответа, вошла. Вода уже достигла краев ванны, и из ее глубины на нее спокойно смотрела Лиза. Тереза закрутила кран и мгновение стояла, разглядывая исходящие кровью порезы на Лизиных руках, затем выдернула пробку и, глядя в красноватую воронку уходящей воды, достала сотовый и вызвала брата:
– Синьора Элизабет, кажется, решила покончить с собой!
Потом она приложила голову к груди Лизы и, почувствовав слабые удары сердца, незамедлительно взялась за дело.
Пока Тереза перевязывала и обрабатывала раны на ее руках, прибежал Карлито. Домениканцы – дочь и сын белого бокора – кое-что понимали в медицине, и не только на своем, интуитивно-первобытном уровне. Их отец всегда сочетал традиции народа с возможностями современной медицины. Поэтому Тереза, по традиции предков, собрала часть покинувшей Лизу души в бутылочку, так, как делали у нее на родине, в их кругах, и тщательно ее закупорила. Она знала, что душа первые дни проводит на дне реки, где очищается, и положила бутылочку в большой аквариум, который находился в библиотеке. Затем они вынули Лизу из ванны, освободили от мокрой одежды, положили на кровать и понимающе переглянулись. Их взгляд означал: это было настоящее убийство, замаскированное под самоубийство. Как хорошо, что Тереза зашла к ней в комнату! Как хорошо, что прошло так мало времени!
– Но из склепа никто не выходил, все ждали Элизабет! Сюзи выходила подышать воздухом, гость вроде отлучился по нужде и вернулся. У них не было достаточно времени, чтобы сделать это. А в доме были только ты и она, – рассуждал Карлито.
– Я слышала, как хлопнула дверь веранды за несколько минут до того, как я поднялась к ней. На дурное дело много времени не надо. Это мог быть кто угодно, – ответила сестра, растирая Лизино тело большим жестким полотенцем.
– Мы должны все рассказать хозяину и освободиться от посторонних, возможных убийц. Пойду приготовлю снотворное для девушки и гостя. Пусть пока поспят. Нет! Подожди. Ты знаешь, где синьора держала свои украшения?
Тереза кивнула на комод:
– В верхнем правом ящике.
– Держу пари, что там нет ее красивой цепи, которую вчера долго разглядывала молодая гостья. Я видел, как она зашла сюда, и следил за ней, но потом меня позвал хозяин. – Карлито открыл все ящики, заглянул в ванную комнату. – Нет нигде!
– Надо потихоньку осмотреть комнату Сюзи.
– Когда она заснет, я поищу.
Тереза прикрыла Лизу теплым одеялом, нашла Бучино, пребывающего со всеми остальными в нетерпеливом ожидании Лизы, и позвала его:
– Синьор, у меня неважные новости! Я нашла вашу гостью в ванной с перерезанными венами. У нее большая потеря крови, но жизнь еще не оставила ее. Мы с братом постараемся спасти синьору. Но самое главное дело в том, что, мне кажется, это было убийство, замаскированное под самоубийство. Надо понять, кто это сделал. Поэтому не говорите пока никому, что она жива. Карлито подмешает всем на ночь снотворное в вино. Пусть поспят, а потом уезжают, – сказала Тереза.
Очень скоро в гостиной собрались обитатели дома. Бучино со скорбным лицом объявил печальную новость.
Акимов, тупо глядя перед собой, налил себе станкан виски и набрал номер Павла:
– Сын! У нас случилось ужасное! Лиза покончила с собой. Приезжай, мне очень плохо.
– Лиза?! – Павел помолчал и добавил: – Ну нет, отец! Разбирайтесь сами. Я еще в Милане. Держи меня в курсе. А она точно мертва? Может, еще можно что-то сделать?
– Точно!
– Да она всегда была ненормальной. Что с нее взять? Я не удивлен. И чего мне туда возвращаться? Давай я поеду домой.
– Ну езжай. – Андрей Ильич положил трубку, особенно не отреагировав на равнодушие сына. Он всегда подозревал в нем зависть и злость по отношению к Лизе. Теперь предмета его негативных переживаний не стало. Может, он даже еще и радуется. А вот ему-то как жить теперь?
В доме воцарилась тревожная тишина.
Акимов напивался в гостиной все больше, убеждая себя, что надо ехать в Париж под крыло мудрой супруги. Сюзи же захотела посмотреть на приятельницу:
– Не стоит. Это печальное зрелище. К тому же до приезда полиции не нужно ничего нарушать, – опустив голову, но голосом, не терпящим возражений, сказала Тереза. Тогда Сюзи попросила принести ей вина в комнату и поднялась к себе. Энцо со слугами поднялся в комнату Лизы.
– И что вы собираетесь делать?
– Сейчас попробуем применить средства из наших, народных. Есть у нас один специальный порошок из трав. Но они только лишь быстрее затянут раны и остановят кровь. Вообще нужны лекарства посерьезнее, возможно, и капельница. И чем быстрее, тем лучше. У вас ведь есть знакомый врач не из болтливых? Сможете позвать?
Да, конечно, у него был знакомый врач, и он позвонил ему немедленно.
Карлито и Тереза занялись приготовлением порошка и микстуры. Бучино наблюдал за их действиями, тяжело дыша.
– Сон – как короткая смерть, и смерть – как длинный сон, из которого когда-нибудь возвращаются, – говорила Тереза, перетирая в ступке порошок с водой. Затем она долго молилась в уголке. Вернуть душу в физическую оболочку, к тому же сохранившую остатки жизни, не так сложно. Вдобавок у нее имелась малая часть души, хранящаяся в большом аквариуме.
– А травы помогут хоть немного, пока доктор едет? – боязливо спросил Бучино.
– Они сейчас остановят кровоток, микстура начнет наполнять тело жизнью. – Тереза, не глядя на хозяина, решительно встала.
Энцо вышел. Он нервно покурил на крыльце в ожидании врача. Потом вернулся.
– Ну что, намазали, перевязали, напоили? Как она?
– Да! – ответила Тереза. – Теперь она будет спать, и если духам будет угодно, то выживет. Я думаю, им будет угодно.
«Духам будет угодно! Ха! Вот артисты! Хорошенькие слуги достались мне по наследству от предыдущего хозяина! Они даже внешне сейчас другие – собранные, жесткие. Напоминают фанатиков секты. Надо будет их уволить». Но в душе он знал, что никогда не решится на это. «Хотя они, конечно, идеальные. А может, привлечь их к делам…» – подумал он, а вслух сказал:
– Пойди, Карлито, встреть доктора. Проведи его аккуратно. А если кто заметит, скажи – приехал засвидетельствовать смерть.
– Я найду что сказать, синьор.
– Давай, давай, иди. Болтай поменьше.
– Надо избавиться от свидетелей. Как-то отправить их по домам. Если убийца узнает, что он не закончил свое черное дело, то может вернуться, чтобы поставить точку. Снотворное, которое дал им Карлито, очень скоро перестанет действовать.
«Шарлатаны! – продолжал размышлять про себя Энцо, глядя на сидящую рядом с Лизой и вновь молящуюся Терезу, – однако пыль в глаза пускают профессионально». В это время на лестнице раздались шаги. Карлито вел врача.