Глава 7
Александре казалось, что прошла целая вечность. Наврала с три короба, прикинулась бездомной, и вот теперь сиди, жди неизвестно чего. Приключений, видишь ли, ей хотелось.
Она тяжело вздохнула.
И ведь уехать нельзя! Платье перемазано, на щеке ссадина, коленка разбита – шикарный вид.
Александра с раздражением выключила надоевшую музыку, достала из упаковки последнюю влажную салфетку и попыталась стереть грязь c платья, но только еще больше испортила его. Пятно расплылось и приобрело вид кляксы, предлагаемой психологами для диагностики личности пациентов.
– Ну и черт с ним, – досадливо поморщилась она, вышвыривая салфетку в окно, где та незамедлительно повисла на кусте вьющихся роз. Пришлось вылезти из машины и снять неопрятный кусок бумаги с шипов.
– Ну вот когда он придет? – спросила Александра у вышедшей из-за забора кошки. – Милиция и «Скорая» давным-давно укатили, а его все нет! И ведь сказал, что скоро будет.
Она поежилась от холода и обхватила себя руками, чтобы хоть чуть-чуть согреться, но теплее ей не стало. Однако в машину садиться не хотелось настолько, что Александра даже согласна была немного померзнуть.
– А может, он вообще забыл обо мне? – задумалась она. – Да-да, он просто забыл обо мне и решил там переночевать!
Брови ее сурово сдвинулись, она решительно захлопнула дверцу машины и направилась к дому.
Дождь как раз стих, сквозь прорези туч выглянула луна, осветив сад призрачным светом. Александра дошла до развилки и остановилась, решая, в какую сторону лучше пойти. Ей показалось, что правая тропинка должна привести к дому быстрее, и девушка пошла по ней.
Поворот. Еще поворот. Куст сирени, крыльцо.
«Надо же, вроде бы тропка короткая, а так извилисто закручена, что вдвое длиннее кажется».
Она остановилась и посмотрела на приоткрытую входную дверь. Кнопка звонка манила вдавить ее, но Александра не торопилась. Она прошла к окну, уцепилась за карниз и, поставив ногу на выступ фундамента, заглянула в комнату.
Там кричала женщина. Внезапно она перешла на визг, что казалось невероятным для ее хриплого контральто. Какой-то мужчина пытался перекричать ее, но это ему удавалось плохо. И тут Лямзин, который стоял вполоборота к окну, громко крикнул:
– Тихо!
Все умолкли, но только на пару секунд, не больше, потому что уже на третьей послышались громкие всхлипывания и вслед за этим торопливый речитатив. Женщина, желая непременно успеть высказаться, проглатывала концы слов и даже фраз. Что она говорит, понять было сложно. Похоже, ей хотелось, чтобы все приняли именно ее точку зрения.
Бывают такие скандальные особы, которые могут ругаться и кричать до потери сознания, а стоит на них цыкнуть, как они тут же пускаются в слезы и давят на жалость. Спорить с ними бесполезно, прежде всего потому что они слышат только себя. Ругаться – тоже: такая особь сначала опустит оппонента на свой уровень, а вслед за этим раздерет в клочья. Играет-то на своем поле!
Спрыгнув и неловко приземлившись, Александра пискнула, потерла щиколотку и похромала по каменной отмостке, придерживаясь рукой за стену дома.
Надо сказать, что в детстве Александра была страшной сорокой, ее привлекало все яркое и блестящее, и дома у нее долго хранилась коробочка с детскими сокровищами – стекляшками, подобранными во дворе, и купленными в магазине безделушками. Хотя с возрастом это практически прошло, иногда все же давало о себе знать. Увидев, как в траве что-то блеснуло, она машинально наклонилась и подняла симпатичный синий флакон. Явно ручной работы, с изящной серебряной пробкой, он не только сам по себе представлял произведение искусства, но еще и очень приятно пах. Александра повертела его в руках и сунула в карман просторной юбки, решив позже определиться, как с ним поступить.
Входная дверь была не заперта, но, как воспитанный человек, Александра честно надавила на кнопку звонка. Подождав пару минут, нажала еще раз и прислушалась. Никакого ответа.
– Похоже, звонок не работает, – пробормотала она и, немного подумав, вошла.
Темную прихожую освещал только свет луны, падавший через высокие окна, да узкая полоска света, выбивавшаяся сквозь щель в двери гостиной. Александра тихонько прошла вперед, приотворила дверь и осторожно заглянула в комнату. Лямзину, похоже, сейчас было не до нее.
– Да, давайте. Давайте! Повесьте теперь на меня всех собак!
– Успокойтесь, Мара, никто вас ни в чем не обвиняет, мы просто пытаемся восстановить события вечера.
– Как это – не обвиняет?! Именно что обвиняет! Это он убил Лидию, а теперь пытается на меня все свалить!
Она подскочила к Михаилу и попыталась вцепиться ему в лицо короткопалыми руками.
– Уберите от меня эту сумасшедшую! – отшатнулся от нее Михаил, прикрываясь локтем.
Лямзин резко отстранил Мару и, перехватив ее поперек талии, швырнул на диван.
– Сидеть! – гаркнул он. – Что вы себе позволяете? Устроили тут, понимаешь, балаган! Еще одно движение или звук, и я вас отправлю в каталажку! Сядете на пятнадцать суток за хулиганство.
Мара опять зарыдала.
В этот момент порыв ветра захлопнул за спиной Александры дверь, и все дружно повернулись в ее сторону.
– Ой, – смутилась она. – У вас звонок не работает. Я нажимала на кнопку несколько раз. Честно.
– Ах, да. Это я его отключила. Надоел, – сказала Валерия. – Пожалуй, уже можно снова включить.
Она быстрым шагом прошла в прихожую, едва не задев Александру локтем.
– Я, похоже, не вовремя… Но в машине холодно, я замерзла, – чувствуя себя крайне неловко, пробормотала Александра.
Лямзин спохватился и покраснел.
– О, боже, я совсем забыл. Разрешите представить, это моя… э-э-э… сестра. То есть подруга… подруга сестры.
– Да ладно вам, – хмыкнула Александра. – Какая такая подруга-сестра?! Пять минут знакомы.
– Она шутит, – широко улыбнулся Лямзин и, крепко ухватив Александру за локоть, потащил в дальний угол. – Заткнитесь и молчите, – сквозь зубы процедил он, – а не то всем расскажу вашу трогательную историю про бездомную.
– Оставьте в покое мою руку, вы мне все кости переломали, – прошипела она. – Обещаю молчать. Так уж и быть.
– Вот и ладненько. Сидите спокойно и не мешайте дяде. Будете хорошо себя вести – скоро поедем.
Он, держа ее за предплечье, подвел к присутствующим.
– Это Александра, подруга моей сестры. Гм… гм… – откашлялся он, прочищая горло. Лямзин-то думал, что уже давно научился сносно врать, и то, что сейчас голос предательски сел, обескуражило его. – Ну, и моя – тоже. Так получилось, что нам пришлось прервать совместный отдых и отправиться на вызов. В целях экономии времени мы приехали вместе. Я рассчитывал быстро вернуться и потому оставил Александру одну в машине.
– Ой, да ладно уж, не оправдывайтесь. А девушке вашей я сочувствую, да. Экий вы грубиян – оставить даму мерзнуть. – Валерия уже вернулась и внимательно рассматривала Александру. – Похоже, вам хорошо удалось отдохнуть?
Она кивком указала на испачканное платье.
– Да, было весело. – Александра смиренно сложила руки на талии и грустно вздохнула.
– Артур, Валерия, не будете возражать, если девушка немного погреется у камина? – спросил Лямзин.
– Конечно, нет. Александра, располагайтесь.
Артур жестом предложил ей сесть в кресло, но она отрицательно мотнула головой.
– Спасибо, я пока постою, – Александра оперлась локтями на каминную полку. – Дело в том, что я вся замерзла, и лучше мне равномерно прогреться.
– У девушки хорошо с логикой, – хмыкнул Филипп. – Смотрите, не сгорите. А то от вас уже пар идет.
– Сохну, – пожала плечами Александра, но в сторону от огня отошла.
Лямзин вдруг почувствовал себя жутко уставшим. Захотелось поскорее все закончить и уехать домой. Спать. Он подошел к окну, закрыл глаза и постарался собраться с мыслями, потом повернулся к Михаилу и спросил:
– Давайте исключим все обвинения в принципе. Расскажите, что было после того, как вы вышли на кухню…
– Да рассказывал я уже! – вспылил Михаил. – Пошел за водкой, из холодильника ее достать, по дороге живот прихватило. Зашел в туалет и потому задержался. Чего криминального-то? Заодно и дверь курьеру из пиццерии открыл!
– У нас туалет сразу рядом с кухней, – пояснил Артур. – Действительно, по пути.
– Да. Потом взял бутылку и вернулся в гостиную.
– Вот! Вот видите! Он ушел, когда еще в доме было темно, и отсутствовал некоторое время, пока не дали свет! О чем это говорит? – заорала Мара.
– О чем? – тоскливо спросил Михаил и пошарил по карманам.
Хотелось курить, а сигареты он где-то выронил или оставил. Он с тоской оглянулся на каминную полку, где лежали сигары, словно раздумывая, прилично ли будет сейчас закурить.
Артур понимающе кивнул:
– Берите сигару, Михаил. Я же вижу, как сильно вам курить хочется.
– Да неловко мне. Вроде бы не ко времени сейчас.
Он достал таблетку какого-то лекарства и повертел ее в руках.
– Если есть желание – надо закурить. Не стесняйтесь, – настаивал Артур.
– Хорошо. Сейчас покурю и все расскажу. Вот только перед этим лекарство выпью.
Лямзин безнадежно махнул рукой, – это, вероятно, означало «делайте, что хотите». Михаил кинул в рот таблетку, прошел к камину и взял в руки шкатулку. Достал сигару, с наслаждением понюхал ее и только хотел отрезать кончик изящными старинными ножничками, как спохватился.
– Может, еще кто будет? – с надеждой спросил он, глядя на Макса. Тот покачал головой. – А что так?
– Не курю, бросил. Сейчас модно, знаете ли, вести здоровый образ жизни.
– Знаю. Но курю.
Он аккуратно обрезал конец сигары, склонившись к камину, зажег лучину и прикурил от нее.
– У вас все продумано, Артур! Восхищаюсь вами, вы – истинный ценитель. Тут ведь как – от запаха спички с серой вкус дорогой сигары может пострадать. Зажигалка же для этих целей и вовсе моветон.
Вдруг его взгляд остекленел, а лицо сильно побледнело. Из руки выпала дымящаяся сигара, и он начал медленно оседать на пол. Прежде чем упасть, успел рвануть ворот рубашки, пытаясь справиться с удушьем, и повалился лицом вниз.
Сначала все оцепенели от неожиданности, и вдруг Мара истерически заорала:
– Да сделайте же что-нибудь, он умирает!
– Не прикасаться! – крикнул Лямзин, широко расставляя руки.
– Позвольте, но я врач, – сказал Артур.
Лямзин поднял на него тяжелый взгляд.
– Держитесь подальше, мой вам совет. А Михаилу уже ничем не поможешь.
